Кобо Абэ "Женщина в песках". Интерпретации, символы и кафкианство

Женщина в песках — камерная, вялотекущая, полная размышлений и философии жизни маленького человека, такая кафкианская история. Её герои находятся в заточении телом, но мысль в романе очень подвижна, и она перемещается, как песок, перетирая различные аспекты жизни.

Главный герой этой истории — японский учитель, увлекающийся энтомологией (наукой о насекомых), — жаждет найти в этом увлечении подтверждение своего существования.

«А если твоё имя, пусть даже благодаря насекомому, надолго сохранится в памяти людей — значит, старания не пропали даром.»

И эта жажда приведёт его в засушливое песчаное место, деревушку на берегу моря, утопающую — но не в воде, а в песках. Имя героя неважно, оно упоминается всего лишь пару раз в бюрократических документах о пропавшем человеке. Как всегда, подобные документы закрепляют факт человеческого существования, но ничего существенного о личности поведать не могут.

Жители этой необычной деревушки вынуждены изо дня в день отгребать песок, чтобы не оказаться погребёнными под ним. И главного героя обманом заманивают в дом на дне песчаной ямы, где он должен жить с женщиной и бесконечно копать песок. Беспощадный и во многом бессмысленный труд. И весь текст такой же — наполненный абсурдностью и экзистенциализмом, он наделяет всех субъектов и объектов в этой истории дополнительными смыслами.

Символизм

Песок здесь — символ бессмысленности и бесконечности усилий. Если в начале текста он обладает нейтральными коннотациями, такими как незыблемость, неуклонное движение (как у времени), то позже — явно негативными. Всё под ним гниёт, он вызывает болезни и раздражение кожи.

Плен — аллегория на социальные и личные оковы. Герой поначалу отказывается верить, что по сути оказался в рабстве. Как это возможно?

«Я школьный учитель… У меня есть профсоюз, педагогический совет и Ассоциация родителей и педагогов, и все ждут меня… Что же вы думаете — общественность будет молчать о моем исчезновении?»

Но позже он начинает понимать и проходить разные стадии принятия — и недоверие, и гнев, и протест.

Может ли человек найти смысл в бессмысленном? Поиск этого спасательного круга — одна из главных тем романа. Альбер Камю одобряет. Но у Кобо Абэ герой находится не просто в бессмысленной, но ещё и во враждебной среде.

Вода — один из главнейших элементов в этой истории. Она — неоспоримый символ жизни. Жизнь без неё невозможна, поэтому любой протест против труда просто высохнет, как росток, который не поливали. Контраст воды и песка ещё сильнее подчёркивает темы созидания и разрушения в тексте.

Чтобы ещё глубже понять структуру этого абсурдного мира, стоит обратиться к Кафке.

Кафка

Невозможно не проводить здесь параллели с творчеством Франца Кафки. Милан Кундера в своем эссе Что-то позади выделяет пять признаков «кафкианского», которые сформулированы в статье The Vicious Circles of System: A Kafkaesque Study of Kobo Abe’s The Woman in the Dunes. Итак:

• Мир как гигантская запутанная институция.

Пустыня — это на самом деле и есть лабиринт, а старик, женщина, движение песков, исчезнувшая верёвочная лестница и глубокая яма, в которой он вынужден жить, — всё это элементы пустынного лабиринта.

• Наказание ищет проступок.

“Абсурдность наказания столь невыносима, что для того, чтобы обрести покой, обвинённому нужно найти оправдание своей каре: наказание ищет проступок» (Кундера)

• Всё существование человека — ошибка.
• Кафканское вызывает смех.

Первая глава Процесса, которую Кафка читал вслух, вызывала смех — и у него самого, и у его друзей. Всем казалось, что завязка комична, но, по мнению Кундеры, кафкианство ведет нас вглубь шутки, где и раскрывается её настоящая трагическая суть.

• Частное становится общественным.

Процесс Франца Кафки точно иллюстрирует вмешательство общественного мнения в личную жизнь. История Иосифа К. также начинается с изнасилования его личной жизни: двое незнакомцев приходят арестовывать его прямо в постели. С этого дня он больше никогда не остаётся один.

В романе Кобо Абэ Женщина в песках мужчина становится жертвой такой же несправедливости, как и К. Откидывание песка — это как попытка складывать камни в реке Стикс, где черти уносят их так же быстро, как ты их бросаешь… И что же происходит с этой рекой в конце концов? — Ничего. «Это адское наказание именно потому, что ничего не происходит». А откидыванием песка он и должен заниматься, пока живёт там. У Кафки герои часто либо безымянные, либо обозначены инициалами. У Абэ имя главного героя не имеет значения, оно упоминается лишь в документах, то есть редуцировано до бюрократического факта, не дающего личности веса. У Кафки Превращении — главный герой становится жуком. Насекомое — символ отчуждённости, чуждости, деградации статуса человека. У Абэ герой сам уподобляется насекомому, запертому в яме, попавшему в ловушку — точно как жук.

Концовка: интерпретации

Но самое интересное, как по мне, в этом романе — это его концовка. Герой (автор так и не называет его по имени — это уже значимо) после долгих попыток сбежать вдруг… остаётся добровольно. Это ключевой смысловой поворот сюжета. Герой находит способ накапливать воду — технологически, с помощью ловушки для конденсата. Это становится его научным открытием, достижением в этой абсурдной яме. И трактовок у этого финала может быть ой как много!

Здесь и Камю с Мифом о Сизифе, вечно катящим камень. Персонаж Кобо Абэ точно так же обречён на бессмысленный труд — и в этом бессмысленном труде он обретает смысл, или хотя бы внутреннюю свободу.

Здесь и женщина — как Ева, изолированная в «саду» (в данном случае — в песчаном аду), и главный герой, подобно Адаму, изгнанный из «цивилизации» и поставленный перед выбором: принять «падший» мир или бороться против него. Как в Библии, здесь песок символизирует скитания и испытания, следствием которых герой приходит к очищению.

На мифологическом уровне можно рассмотреть, как герой оказывается во внутреннем подземном мире — аналоге подземного царства. Со стороны психоанализа: песок — это бессознательное, а погружение — встреча с теневой стороной себя. Но также можно рассматривать роман и как критику японского послевоенного общества с его конформизмом, абсурдностью системы, навязанной ролью «винтика в механизме» ради служения обществу.

Когда герой создаёт устройство для конденсации воды, это становится актом творения. Практически «алхимическим превращением» не-жизни в жизнь. Он устанавливает диалог с враждебной средой — и это триумф человека над абсурдом.

Это устройство даёт герою контроль. И, возможно, тут уже даже не обязательно побеждать абсурд — можно жить вопреки.

Но ещё: Свобода — это знать, что ты можешь уйти.

Когда герой был лишён выбора — он страдал. А когда лестница (возможность выйти) появилась, он уже не захотел её использовать, потому что сам внутренне изменился. Так свобода — не в отсутствии внешних ограничений, а во внутренней автономии. Одно знание, что ты можешь уйти когда угодно, уже всё меняет.

Некогда тюрьма стала домом — что очень соответствует японским философским представлениям, в которых есть сильная идея найти спокойствие в простом, ограниченном, даже в трудностях. Это полностью дзэн-буддистский взгляд: то, что герой находит воду в песке — символ того, что даже в самой безжизненной и абсурдной ситуации можно найти источник жизни. К тому же для внешнего мира герой уже умер.

Однако интерпретации не исчерпываются философией принятия — возможен и более мрачный взгляд.

Альтернативная интерпретация

Но что, если отбросить все экзистенциальное и рассмотреть роман более реалистично и мрачно, как историю о рабстве? А тут всё приобретает куда более тревожный оттенок, где речь уже идёт не о философии, а о насилии и подавлении.

Ведь основные механики сюжета — это захват, изоляция и ломка личности. В первое время герой сопротивляется: он бунтует, кричит, строит планы побега. Он ещё человек снаружи, с идеей свободы, со своим «я».

Но затем, день за днём: тело привыкает к рутине, голод, усталость и изоляция делают своё дело, границы себя размываются. Так постепенно он превращается в «идеального пленника» — того, кто больше не хочет убегать.

Роман показывает механизм, как ломается человек: не через силу, а через повторение, быт, рутину.

Можно даже сказать, что это — зеркало, которое автор подносит читателю. Мы все думаем, что будем бороться. Но если лишить нас всего — среды, будущего, выбора — мы тоже станем частью системы, которую ненавидим.

Но это, естественно, просто попытка взглянуть под другим углом. У этой интерпретации есть серьёзный недочёт, который состоит в том, что, как уже было сказано, изобретение способа получения воды в песках — это акт созидания, а не повиновения. Пусть и случайный — всё равно, в науке это обычное дело.

К тому же мрачная интерпретация предполагает, что свобода — это выйти из ямы. Но философия дзэн и экзистенциализма утверждает, что свобода — это внутреннее состояние. Герой свободен именно потому, что может уйти, но выбирает остаться. А это уже активный выбор.

Заканчивая, скажу, что Женщина в песках — глубокая философская работа, провоцирующая на размышления и поиск интерпретаций. Работа, которую совершенно невозможно судить по каким-то коротким чужим отзывам или заметкам. Это текст, о котором обязательно стоит составить своё мнение

Это не текст, который легко принять или отвергнуть. Он соскальзывает из рук, как песок — пока ты пытаешься понять, что он искажает, а что обнажает. И, возможно, главный вопрос, с которым остаётся читатель, — не в том, что сделал герой, а в том, что бы сделал ты.

* * * 

Источники:

The Vicious Circles of System: A Kafkaesque Study of Kobo Abe’s The Woman in the Dunes. Journal of Development and Social Sciences Oct-Dec 2021, Vol. 2, No. IV

Абэ, Кобо. Собрание сочинений: в 4 т. / Кобо Абэ ; (пер. с яп., сост., вступ. ст. и примеч. В. Гривнина). — СПб. : Амфора. ТИД Амфора, 2007. ISBN : 978-5-389-21608-2

 Кундера, М. ”Что-то позади” в “Искусство романа”. Искусство романа : эссе / Милан Кундера пер. фр. А. Смирновой. — М. : Колибри, Азбука-Аттикус, 2022. ISBN**:** 978-5-367-00311-6, 978-5-367-00310-9

Камю, А. Миф о Сизифе. пер. С. Великовского / Альбер Камю. Посторонний. Миф о Сизифе. Калигула (сборник). АСТ, 2014. ISBN: 978-5-17-083384-9