Когда утро - доброе!

Маруся проснулась от того, что солнечные лучи, проникая сквозь щёлку между шторами, попадали на лицо, но глаза открывать не спешила. Во сне она видела будущего малыша – хорошенького пухлого младенца, похожего на маленького Ичиро. Его детскую фотографию показала ей свекровь, когда они с мужем были в Японии. Будущая мамочка положила ладонь на уже весьма заметный животик, и сынок – на днях они с мужем узнали, что будет мальчик – ответил приветственным пиночком. 

     Марусе очень хотелось, чтобы и муж почувствовал эти толчки, но с тех самых пор, как они стали жить вместе, ещё до свадьбы, Ичиро просыпался раньше и почти сразу уходил на кухню – готовить завтрак. Конечно, забота любимого мужчины согревала сердце. Когда тебя будят ароматы приготовленных специально для тебя блюд, это такой кайф! Маруся ценила заботу Ичиро и всегда удивлялась его выдумкам. В его исполнении самая простая еда становилась волшебной! Оладушки, такие же пухлые, как у бабушки в деревне, или яичница в форме сердечка или звёздочки. Смешные шарики из риса с мордочкой из водорослей... А уж про коробочки-бенто, на японский манер, которые муж, тогда ещё будущий, собирал ей в школу! 

     И всё же иногда хотелось просто поваляться вместе в сладкой полудрёме, уткнуться носом в шею любимого мужчины и ощущать, как его волосы, рассыпанные по подушке, щекочут лицо. Да и Маруся тоже умела готовить, к тому же превосходно! 

     Она догадывалась, что причина, по которой Ичиро каждый раз встаёт раньше, всё в той же неуверенности и нежелании показать перед ней свою уязвимость. Несмотря на все связанные с протезом неудобства, муж категорически не любил оставаться без него. И почему-то именно утро было той критической точкой, когда его беспокойство достигало максимума. К вечеру, как правило, напряжение спадало, и Ичиро становился... живее, что ли. Ведь сделали же они как-то этого ребёнка! И Маруся совершенно точно помнила, что в тот момент любимый был без своего спасительного гаджета, а-ля натюрель. Впрочем, уже следующее утро запустило новый цикл. 

     Молодая женщина вздохнула и открыла, наконец, глаза.

     Каково же было её удивление, смешанное с радостью, когда она обнаружила супруга рядом! 

– Я видел, что ты не спишь!

Ичиро приподнялся на локте и рассматривал лицо жены. 

– Я боялась, что открою глаза, а тебя снова нет рядом.

     Ичиро виновато улыбнулся и в который раз вспомнил Акиру с благодарностью. Друг и раньше твердил, что пора наведаться к психологу, но сдаваться мозгоправам упорно не хотелось. Что это за мужчина, который не способен справится сам со своими проблемами? Но после того случая, когда Маруся уехала с корейцем, а сам Ичиро провёл полчаса в агонии, Акира заявил, что, если Кавахара не запишется на приём, он самолично свяжет его и насильно доставит в психушку. Друзья ещё некоторое время поорали друг на друга, осыпая один другого самыми отборными ругательствами, но потом Ичиро сдался. 

     Он наклонился к жене и осторожно коснулся её губ своими. Маруся радостно мурлыкнула, обняла Ичиро и притянула к себе. Потом легонько оттолкнула мужа на подушки и ловко уселась сверху.

– Раз уж меня постигла такая удача, сегодня ты останешься со мной на весь день! – и наклонившись, добавила – Кажется, кто-то отлынивает от супружеских обязанностей, Кавахара-сан! 

     Ичиро рассматривал Марусю в новом для неё образе – с округлым животиком и совершенно особенным и пока непривычным блеском в глазах. Ещё совсем недавно он боялся прикоснуться к своей Микки – опасался её напугать. И вот теперь она уже его законная супруга, носит под сердцем их общего малыша. Маруся ойкнула, схватила ладонь мужа и приложила к своему животу.

– Чувствуешь? 

     Под ладонью мужчина ощутил несильные, но уже такие заметные толчки. Микки заулыбалась, мечтательно глядя куда-то в пустоту. Должно быть, они с Ичиро видели сейчас одно и то же.

– Не знаю, как у вас в Японии, а в России говорят, что беременной женщине отказывать нельзя. Я хочу тебя прямо сейчас. 

     Микки смешно надула губки. 

– А как же малыш? 

– Доктор сказал, что ему это не помешает. 

     Больше всего на свете Ичиро хотелось сейчас уступить жене и остаться дома. Но проклятый будильник противно запищал уже в третий раз за это утро. Надо было ехать встречать музыкантов. Вот ведь согласился на свою голову помочь отцу! Говорили же тогда только об одной группе, а вот уже вторая. И сколько их ещё предвидится? Что они вообще забыли в России? От очередной поездки в Японию можно было бы отмазаться, сославшись на беременность Микки. 

– Ну чего ты молчишь? Потом живот ещё больше вырастет, я стану толстая и перестану тебе нравиться!

     Микки сделала вид, что обиделась. Ичиро взял со стола блокнот, где были записаны время прибытия корейцев и номер рейса. Быстро пробежался по тексту глазами. Взял маркер, который использовал вместо закладки. Аккуратными уверенными движениями вывел несколько иероглифов на животике жены. 

– Микки-тян, даже с большим животом ты будешь самая прекрасная женщина на свете! Я не смогу любить тебя меньше, только ещё сильнее! Подожди до вечера: я съезжу за парнями, отвезу их в гостиницу, а потом сразу к тебе. Обещаю, что вечером я буду весь твой. 

     Маруся недовольно хмыкнула, но кивнула. Нехотя сползла с кровати. Взглянула на себя в зеркало. 

– И как у тебя получается так ровненько? Мне кажется, даже значение этих закорючек запомнить сложно, не то, что научиться их писать! 

– Отец был зациклен на образовании. Говорил, что я должен быть воспитан, как настоящий самурай. Ну и каллиграфия была частью обучения. На самом деле, я не сильно преуспел в этом деле. В детстве всё время получал от отца за плохие результаты.

– И что здесь написано? 

Ичиро прищурился.

– Это подпись мастера. Моё имя.

     Маруся рассмеялась, обернулась к мужу, обняла.

– Я тебя очень люблю! Помни об этом. 

     Потом взяла мобильный, сфоткала себя в зеркале. 

– Это тебе на память, мастер! 

     Пока жена была в душе, Кавахара-сан размышлял, как ему лучше поступить. У его предыдущих подопечных были какие-то дела в городе. Только Феликс с Хёнджином остались почему-то не у дел. Парни были рады внеплановому «выходному», а вот их вынужденной няньке это только добавило хлопот: надо было проследить, чтобы безбашенные корейцы снова не влипли в историю. Ичиро выругался. Маруся, не зная японского, уловила недовольные нотки в голосе супруга.

– Что-то не так? – спросила она, выглянув из ванной. 

– Да всё в порядке. Вот только придётся взять с собой твоих приятелей, чтобы они опять не начудили.

– Слушай! А давай я к ним заеду? Мне же всё равно скучно весь день дома сидеть. С ребятами будет веселее. А потом мы встретимся все вместе в отеле у новых корейцев. М? 

     Феликс плюс Микки – взрывоопасная смесь! Ичиро уже знал, что эта парочка может натворить дел! Но с ними будет Хёнджин. Да и жена беременна. Не будет же Феликс втягивать беременную подругу в опасные приключения! 

– Ладно, Маруся. Будешь сегодня моими глазами и ушами. Присмотри за этими психами пару часов. 

     По дороге в аэропорт Кавахара-сан завёз жену в отель к скучающим скизам и отправился по делам.