Полуночная гостья. 6.10

Превратился в рутину геройский рывок.

Временами лишь портил погоду презрительный ветра плевок,

Но не донял нас дождь затяжной, и не злобствовала гроза,

А банально блестела небесная бирюза.

Небосвод день за днем не менял надоевшую масть,

И никто не пытался остановить и напасть.

И охота хороша.

Отдыхай в тиши душа!

И тревоги засыпают, не сумеют помешать.

Но пугал неторопливый покой.

Верно горечь у него под рукой.

Горизонт затенило за миг непроглядное марево крон.

Ветерок разносил грай сварливых, драчливых ворон.

Раздраженно рыкнула Арнуд:

– Разорались паразитки тут!

Нас встречает концертом прибрежного леса горластая стража.

Вон порхает по ветру их тушек объемистых копоть и сажа.

И придется с полетом проститься и прытко спуститься на поле –

Не по своей воле.

Дальше топать пешком. Перед тем хоть поплакаться, что ли?

Лес облек себя волшбою

И летать по-над собою

Дозволяет только птицам –

Тем, что в нем смогли родиться.

Приземлились, решили устроить уж на ночь привал.

Ветер резко повеял сварливый,

Как вороны, сварливый.

Неприветливый вечер уверенно наставал.

Наловили поспешно, но ловко бескрылых неповоротливых птиц.

Разорили мы зверски их гнезда и вдоволь собрали яиц.

Ужин сытный и поздний у ночи немало нахально взаймы взял минут.

Но в дороге по дебрям кто ж вдруг угадает, где дни голодания ждут,

Голодные дни где ждут?

Ночью снился мне странный сон,

И смутил меня сильно он.

Мне во сне поведал поэт:

Мол, его нынче в мире нет.