Виктория Воротягина на приёме у Ари Видерчи

Невидимый помощник рассматривает виртуальную карту мира, бормоча под нос:

— Надо же, я думал, Африка гораздо ближе.

— А с чего это ты вдруг заинтересовался Африкой? — любопытствует Ари.

— Читаю о твоей сегодняшней гостье — Виктории Воротягиной — и удивляюсь. Как можно было переехать из культурной столицы, из самого Санкт-Петербурга на другой конец света, в Африку?

— Эх, а мне тоже иногда хочется поменять городскую суету столицы на размеренную деревенскую жизнь с курочками и утками.

Ари уходит к себе в кабинет. Из-за закрытых дверей до помощника доносится:

А-а в Африке горы вот такой вышины!

А-а в Африке реки вот такой ширины!

А-а крокодилы, бегемоты,

А-а обезьяны, кашалоты,

А-а и зелёный попугай...

А-а и зелёный попугай!

— Ага, хочется ей, — снова ворчит помощник, — а как же все эти театры, балы, красавицы, лакеи, юнкера... И вальсы Шуберта... И хруст французской булки... Лишь бы дома не надумала уточек с курочками завести...

Однако, когда является гостья, в голосе невидимого помощника не остаётся ни единой недовольной нотки. Словно вышколенный чопорный дворецкий, он с достоинством провожает Викторию в кабинет, где ту приветствует Ари.

— Очень рада видеть вас у себя в гостях. Хочется поболтать обо всём и ни о чём.

— Здравствуйте, Ари! А я как рада побывать у вас! Признаться, давно хотелось заглянуть в гости, но всё предлога не находилось. Я ваша давнишняя поклонница. 

Устроившись в кресле, Ари с восхищением разглядывает наряд Виктории.

— Вы ко мне как из волшебной сказки явились. Виктория, мне очень хочется спросить, не жалеете ли вы о переезде? И была ли когда-нибудь мысль вернуться в Россию?

— Это серьёзная тема! — смеётся гостья. — Я практически всё время балансирую на грани. Есть что-то, чего мне мучительно не хватает в нынешней моей жизни. Вот мамулю не видела уже столько лет! С другой стороны, Африка открыла мне меня с совершенно иной стороны! Не будь этого опыта, что-то я бы никогда не узнала! 

Я вот вам манго привезла в подарок! А взамен с удовольствием угостилась бы яблочком. — Сделав большие глаза, Виктория заговорщически с улыбкой выдаёт: — В детстве воровали пару раз яблоки в чужих огородах. Вот вспомнилось что-то.

— М-м, спасибо за манго. У нас они экзотика и чаще всего в магазинах можно найти недозрелые и не очень вкусные. А вот яблоки... О, я сейчас вас немного порадую! — Ари указывает на кадку с деревцем в углу кабинета. — Закройте глаза и не подглядывайте. Секундочку... Всё, можно смотреть!

Виктория распахивает глаза и видит, что ветки деревца гнутся от тяжести спелых наливных яблок.

— Забирайте хоть все! Кстати, а что не так с яблоками в Африке? Я думала у вас там всё-всё растёт.

— Волшебные яблочки! Красота! Вот спасибо! 

Ну... Это распространённое заблуждение, мол, лежишь под пальмой и бананы тебе в рот падают. На самом деле, многое, что в Питере было обыденностью, теперь экзотика. Яблоки вот в Сенегале не растут. А ещё вишня, черешня, хурма... Тут манго и какие-то свои фрукты, названия которых я до сих пор не запомнила.

— Правда? Вот никогда об этом не думала. Действительно, казалось, что там всё должно быть. Ну и бананы с кокосами, конечно. Удивительно. Тогда... Думаю, к кофе у меня найдётся вишневое варенье. И пока я займусь кофе, очень хочется послушать ещё что-нибудь интересное о жизни в Африке.

— Я, на самом деле, даже не знаю, что может быть интересно? Для меня это обычная жизнь, — задумывается Виктория. — Вот, что! Расскажу о первых впечатлениях! До поездки в Сенегал я нигде никогда не бывала, кроме Питера и окрестностей. И вот я оказалась сначала в Стамбуле (лететь надо с пересадкой). И думала: «Как же жарко!» (летели летом). А потом был перелёт до Дакара, столицы Сенегала. И вот я вышла и не знала, как дышать! Воздух, как тёплое молоко. И запахи! Не скажу, что плохие, но совсем чужие! Я даже думала книгу написать с провокационным названием «Африка воняет!». Но передумала. Я вообще очень уважаю сенегальцев, как впрочем и все другие народы. Не хочу двусмысленностей.

— Да, понимаю, я тоже обращаю внимание на запахи в новых местах, где бываю. Хотя, в последние несколько лет путешествую только по России. А ещё очень люблю читать вывески на магазинах. Знаете, в городах, где два государственных языка, вывески пишут на русском и втором. У нас вот на русском и коми языках. Это очень интересно. Я стараюсь запомнить. 

Ари накрывает на столик. Перед гостьей возникает чашечка кофе, розетки с вареньем и ваза с фруктами.

— Виктория, а как долго вы учили язык... Кстати, на каком говорят в Сенегале?

— В Сенегале есть государственный (официальный? Не знаю, как правильно) язык — французский. На нём учатся школьники и студенты, на нём же говорят в государственных организациях. Ещё очень распространён волоф. Это самая многочисленная народность здесь, около 30%, если я не напутала. Этот язык знают все (ну или почти все). Так что для жизни в качестве домохозяйки больше пригодился бы волоф. 

Ну, и каждая народность говорит на своём языке. Сонинке, мандинка, серер, пыл... Что мне, как почти-филологу очень нравится! Сохраняется языковое разнообразие. Языки предков продолжают жить.

— Да, это здорово, я тоже за языковое разнообразие и сохранение языков. А дома вы на каком разговариваете? У меня сестра замужем за японцем. Дочки её знают русский и японский. Поэтому родителям, когда обсуждают что-то важное или ругаются, приходится переходить на английский, — смеётся Ари.

— Дома мы говорим по-русски. В основном, потому что это единственное место, где вообще можно поговорить на родном языке. Другие русские живут далеко, да и общение не сложилось. Но старшие дети между собой говорят на французском, им так проще. Младшая чаще других говорит на волоф. Вот странное дело! Я боялась, что малышка будет путать языки, смешивать. Но она не только не путает, но ещё знает, с кем на каком говорить! Высший пилотаж!

— Наши дети всегда лучше нас, и это прекрасно. А кто-то из них перенял вашу любовь к литературе? Любят читать, пробовали ли что-нибудь сочинять?

— Ох... Больной вопрос! 

Читать запоем, как я, не любит никто. Да тут, к сожалению, вообще в этом плане большие проблемы: нет доступных библиотек, книги стоят дорого и их мало. Я же не сторонник применения грубой силы в вопросах чтения. Заставлять читать — это неправильно! Читала им в детстве. Сейчас дочка пробует писать стихи. Парочку показала мне, но публиковать нигде не хочет — стесняется.

— О-о, стихи в таком возрасте — это так мило! — Ари в порыве чувств прижимает руки к груди. — А вы сами с чего начинали?

В глубоких озёрах глаз гостьи мелькает злодейский огонёк.

— Я начинала с фанфиков о рейфах. Это раса инопланетян из сериала «Звёздные врата: Атлантида», враждебная людям. Мне очень хотелось изобразить отношения между земной женщиной и рейфом. Потом были миниатюры-ужастики для группы ВК. Ну, а настоящим произведением я считаю «Серхио».

— Потому что в «Серхио» живёт ваша душа?

— Моя душа — в каждом моём произведении. Где-то больше, где-то меньше, а где-то совсем капелька. Но обязательно есть! В «Серхио», пожалуй, меня больше всего. Это был первый мистический для меня текст. Мне казалось, что я фантазирую на все сто, но потом многое оказалось правдой.

— Я с удовольствием читаю ваши посты об этой книге. Не знаю, почему мне так нравится эта история. Она трогает меня, задевает какие-то струны. Такое не часто бывает.

Ари говорит и, глядя, как гостья пьёт маленькими глотками кофе, тасует метафорические карты.

— Знаете, я впервые не знаю, о чём их спросить. Вы мне очень нравитесь, вы интересная личность. Мне приятно с вами общаться.

Положив перед гостьей карту, Ари смеётся:

— Похоже, карты сулят нам долгое общение! И я этому рада.

— Мне эта дамочка меня напоминает, — Виктория с интересом разглядывает карту. — Облачко вместо причёски — намёк на ветер в голове. Ещё и веточки какие-то. Не то близость к природе, не то бардак...

Я тоже буду безмерно рада долгому общению. У Ари Видерчи я напитываюсь красотой во всех смыслах.

* Запись на беседы закончена. Сборник бесед можно почитать здесь - https://author.today/work/382557