Что естественно, то не безобразно (16+)

— Конан… Конан, проснись. Нам пора уходить!

Его звал женский голос, очень приятный, мелодичный, но совсем чужой. Конан слышал его сквозь сон. Сон был такой крепкий, словно его в этом сне удерживали корабельными канатами. Продираясь сквозь сон, киммериец разлепил глаза, и первым, что он увидел, было лицо Камии, оно казалось встревоженным.

— Нам пора уходить, — повторила она. — До утра ещё есть время. А потом может стать поздно!

Нам?! Нет никаких «нас», хотел сказать Конан, но горло высохло, и он издал лишь сиплый хрип.

— Вот вино, встань и попей, — молвила она, протягивая ему чашу.

Она сказала: встань! Ещё не веря этому, варвар потянул свои члены. И, о чудо, он вновь почувствовал их все! Через мгновение Конан был на ногах. В глазах потемнело, но ничего, это пройдёт. Он снова чувствовал себя собой, сильным и здоровым. Взял из рук девушки чашу с вином и залпом её выпил. В один миг оглядел всю палату. Горели лишь ночные свечи, но Конан понял: тут они одни, он и Камия. Ни её «отца», ни стражников, ни теней или зверей — никого больше не было. 

Камия смотрела на него, и в её огромных кошачьих глазах горело нетерпение. Как всегда, нагая, если не считать ожерелье на шее, браслеты на запястьях и ножны с трезубцами, прикреплённые ремешками к ногам. Нет, теперь ещё пояс с маленькой схенти, набедренной повязкой, а на поясе — ножи и какие-то иглы, две фляги с водой или вином. За спиной — лук и колчан стрел. Для неё это полная экипировка. Она не прикрывает грудь и не носит доспехов. Конан поймал себя на мысли, что за всё время их «знакомства» он видел Камию одетой лишь однажды — в пустыне на пути из цитадели древнего волшебника Ситрисса, там, где она увела у него из-под носа шкатулку с проклятым порошком. Киммериец поневоле усмехнулся: вот так дитя цивилизации, вот так наследница атлантов! Впрочем, она способна быть любой, какой захочет, от дикарки до королевы, сама в этом признавалась…

Рядом с ложем покоился меч — огромный, под стать Конану, меч аквилонской работы, захваченный им у Джосера там же, в пустыне. Ещё были кинжалы, большой лук со стрелами, кожаные трусы, наколенники, наплечники и нарукавники, всё, что нужно воину, а также бурдюки с водой. Она хорошо подготовилась — но к чему?

— Это твоё, — кивнула Камия, проследив его взгляд. — Бери, что хочешь.

Конан поднял меч и протянул его лезвием к девушке, почти коснувшись острием её обнажённого тела. 

— Назови мне хоть одну причину, почему я должен оставлять тебя в живых!

Она не испугалась, не отпрянула, лишь пожала точёными плечами.

— Если тебе нужны причины, сам их и ищи. Но торопись! Мой отец склеил тебя не для того, чтобы ты погиб тут, в Деншуре, или на пути из него. У нас мало времени.

Одно мгновенное движение меча — и она будет мертва. Вся эта длинная история, что началась в глубоком океане, история, полная страданий, искушений, измен, унижений, потерь, — закончится здесь и теперь. Конан почти сделал это мгновенное движение. Там, где лезвие его меча указывало на ложбинку меж грудей девушки, появилась капля крови. Эта кровь потекла ручейком, спускаясь к её животу. Не обращая внимания на кровь, Камия холодно заметила:

— Я спасла тебя не для того, чтобы предать. А для того, чтобы ты выбрался вместе со мной.

— Ты знаешь путь из этого гадюшника?

Она кивнула. Он вооружился и оделся. Камия скользнула к дальней стене и нажала в нужных местах. Открылся проём, ведущий вниз. Не оглядываясь на Конана, она устремилась в проём, и Конан последовал за нею.