С Рождеством!

С Рождеством, дорогие читатели и писатели!
Пусть этот декабрьский вечер будет наполнен теплом, домашним уютом и любовью!

Ну, и небольшой отрывок по теме:

"...Короткий зимний день постепенно угасал, в лесной чаще по сторонам дороги сгущались таинственные тени. Ослики бодро топали по утрамбованной земле, под тентом телеги было сухо, даже Одри рискнула высунуть свой любопытный нос из теплой куртки Катталин, и скрипуче мяукнула.
— Ого, кто это у нас тут? Кот? — Оленцеро оглянулся на звук.
— Кошка. Ее зовут Одри.
— Привет, кошка Одри! Надеюсь, вы с Пинчо поладите!
Котенок ничего не ответил и снова скрылся. Молодая ведьма застегнула молнию повыше, чтобы Одри было потеплее, и поинтересовалась:
— Ну что, дядюшка, как твои рождественские хлопоты? Аврал, как обычно?
— А то! Всю неделю мы с Мари письма ребятишек разбирали! Но, ничего, сегодня, как раз, управились. Так что все как обычно, вас, вот, доставлю, отужинаем вместе, а там уж нас с осликами ждет работенка!
— То есть, завтра утром никто без подарка не останется? — улыбнулась Катталин.
— Все, все получат, кто себя хорошо вел, конечно! — Оленцеро весело рассмеялся.
— Вот, — ведьма повернулась к мужу, — если бы ты, как местные детишки, написал письмо дядюшке про то, какой подарок хочешь, тебе бы завтра тоже что-нибудь от него досталось!
— Не думаю, что я достаточно хорошо себя вел в этом году, — честно сказал Йон. — Вон сколько всякого произошло! Хотя, если еще не поздно, может и впрямь чиркнуть открыточку? От бутылочки фирменного вина из местного погребка я бы не отказался!
— Это я тебе и без письма могу гарантировать! — оглушительно расхохотался Оленцеро. — Не переживай!
Вскоре телега доехала до перекрестка, на котором их уже поджидала, прячась от сырости под огромным черным зонтом, тетушка Неканэ. Хрупкая старушка сложила зонтик и ловко, практически на ходу, вскочила в повозку.
— Всем добрый вечер! — в своей вечной ворчливой манере сказала она. — Катталин, девочка, ну-ка, подвинься, я гляжу, тут посуше…
— Смотр'рите, сньег! Настоящий Р'рождьество! — вдруг весело закричала Полин и захлопала в ладоши.
И действительно, как по мановению волшебной палочки докучливый шум дождя сменился легким шелестом снежных хлопьев. Оленцеро счастливо рассмеялся и затянул веселую рождественскую песню. К нему немедленно присоединился папа, и, к немалому удивлению Йона, тетушка Неканэ — оказалось, что у нее прекрасный слух и приятный голос, хорошо сочетавшийся с мужским дуэтом.
Когда повозка медленно въехала на лужайку перед усадьбой, уже совершенно стемнело и ярко освещенные окна дома рисовали на заметенном снегом газоне желтые прямоугольники...
... В такой знакомой спальне Катталин подошла к окну. Развиднелось, и почти полная луна мягко освещала заснеженный сад, преломляясь яркими искринками в каждой снежинке. Это было невероятно, сказочно красиво. В глубине комнаты тихо мяукнула вольготно разлегшаяся на подушке Одри, чуть подрагивая лапами в своем чутком кошачьем сне. Сзади подошел Йон и обнял жену за что придется. Он легонько поцеловал ее в шею и вдруг замер, пораженный необыкновенной красотой, открывающейся за окном. Это было то самое, настоящее снежное Рождество, о котором мечтают все: и взрослые, и дети. Катталин было уютно и тепло в объятиях мужа, рубин приятно холодил кожу, а значит, все было в порядке. Она слегка улыбалась в темноту. Она была счастлива."

"Там, где водятся ведьмы."