Пираты пустыни

При слове «пираты» в воображении возникают южные моря, «веселый Роджер» на мачте, колоритные персонажи в экзотических костюмах…

Но история знает и совсем других пиратов.

1.

В среднем течении Амударьи, напротив головного водозаборного сооружения Каршинского магистрального канала, высится огромная скала с вкраплениями белого мрамора. Называется это место «Пули-зиндан», что в переводе означает «Долговая тюрьма». Тут и доныне сохранились выдолбленные в толще камня средневековые тюремные камеры с решетками из кованого железа. 

На протяжении столетий эта скала являлась в буквальном смысле слова пиратским гнездом, «птенцы» которого наводили ужас на купцов и путешественников, передвигающихся по одному из наиболее оживленных ответвлений Великого шелкового пути.

2.

Караваны, шедшие из Китая, Индии, Афганистана в Бухару, Самарканд, Хиву и еще дальше – на Русь, никак не могли миновать Амударью. Часть своего пути они предпочитали совершать по воде. Это экономило силы и время. В районе Термеза люди, товары и вьючные животные обычно перегружались на суда-каюки и плоты и плыли вниз по течению до Чарджоу, Хивы или Кунграда – кому куда требовалось, а далее вновь продолжали свой путь посуху. 

Водный этап долгого маршрута мог бы считаться даже приятным, если бы не белая скала с ее жуткой славой.

Место и вправду было будто нарочно создано для разбойных набегов. Каменный утес служил превосходной наблюдательной вышкой, откуда река далеко просматривалась в обе стороны.

При этом амударьинским речным пиратам не приходилось гадать, какие из судов везут наиболее ценный груз. Ловкие, юркие, неуловимые разведчики разбойников проникали повсюду и заблаговременно передавали нужную информацию. 

Парадокс в том, что купцы знали об ожидавшей их засаде. Они нанимали многочисленную стражу, поджидали других караванщиков, чтобы передвигаться по опасному фарватеру одной большой сплоченной группой.

Но это редко помогало.

3.

Возле «Пули-зиндана» Амударья образовывала крутой изгиб. У левого – каменистого берега глубины были значительными, но там бурлили мощные водовороты. Поневоле приходилось прижиматься к низкому правому берегу, вдоль которого тянулись коварные мели, а также тугаи – заросли густого камыша и болотного кустарника.

В этих тугаях и прятались пираты.

Дождавшись, когда заранее намеченная для грабежа жертва приблизиться к засаде, они выдвигались из камыша на небольших лодках и с криками и гиканьем забрасывали на судно арканы с острыми крючьями.

Одновременно вторая группа пиратов, пуская стрелы из луков и камни из пращей, пресекала попытки других судов подойти к месту схватки. Охрана каравана суетилась, не имея возможности успешно контратаковать нападавших.

Пока караван маневрировал на опасном повороте, группа захвата уже вытягивала на мелководье взятый на абордаж каюк или плот. Если команда оказывала сопротивление, ее безжалостно уничтожали. Тех, кто сдался на милость победителя, попросту сбрасывали в мутную воду.

А из камышей уже выдвигалась на лодках третья, самая многочисленная пиратская группа, в составе которой были и женщины. В считанные минуты весь груз перекочевывал в эти утлые суденышки. Фактически грабеж происходил совершенно безнаказанно на глазах законных владельцев поклажи, окруженных немалой охраной. Но у пиратов всё было настолько отлажено, что противная сторона так и не получала шанса вмешаться в ход событий. Еще несколько минут, и лодки с добычей исчезали в тугаях.

Все попытки караванщиков организовать погоню по горячим следам терпели крах. Ориентироваться в лабиринте бескрайних, сильно заболоченных тугаев могли одни лишь пираты. 

4.

Правители этих пустынных земель время от времени посылали военные отряды для ликвидации разбойничьей базы.

Но у речных пиратов и на этот случай была выработана эффективная тактика.

Они исчезали неведомо куда, но вскоре принимались досаждать правительственным войскам молниеносными ночными рейдами и наскоками. Положение участников карательной экспедиции усугублялось еще и тем, что правители не спешили тратиться на их содержание. По существовавшей традиции, воины должны были кормиться за счет местного населения. Но в голой степи, на краю двух великих пустынь, это было весьма проблематично. В результате голодные стражи порядка либо разбегались, либо начинали сами грабить тех же купцов, что вызывало новые жалобы.

Проходило еще немного времени, и пираты благополучно возвращались на любимое место.

Лишь в период правления «железного хромца» - Тамерлана купцы плавали спокойно по всей реке. Но как только Тимура не стало, пираты объявились вновь.

5.

В 16-м веке в результате великих географических открытий и быстрого развития мореплавания, значение древнего шелкового пути стало резко падать. Всё меньше караванов проходило мимо белой скалы.

Но пираты всё равно не ушли с насиженного места. 

Теперь их бизнесом сделался захват заложников с последующим получением выкупа.

Разведчики пиратов рыскали по всей Средней Азии. Особый интерес они проявляли к важным чиновникам, богатым вельможам, правителям небольших княжеств, а также к членам их семей, особенно к детям. Когда обстановка вокруг выбранного «объекта» была изучена, в действие вступала группа захвата. Украденных заложников везли тайными тропами на Амударью, к белой скале, в которой были выдолблены узкие камеры-пещеры. Родственников извещали об условиях выкупа.

Заложников, как правило, не обижали и отпускали восвояси сразу же после получения денег. Но если выкуп запаздывал, то пленника переставали кормить. Умерших не убирали, их высохшие кости служили средством психологического давления на живых упрямцев. Именно в этот период скала получила свое название – «Пули-зиндан».

Однажды в руки пиратов попал знатный путешественник, проплывавший по реке. Его звали Захиреддин Мухаммед Бабур. Он был потомком Тамерлана. В будущем Бабуру предстояло стать основателем династии Великих Моголов, но в тот период он правил небольшим уделом. 

Пленник согласился уплатить выкуп, даже вдвое больший требуемого, при условии, что письмо отвезет его человек.

Самоуверенные пираты охотно согласились на это предложение.

Но вместо мешков с золотом у белой скалы появился полуторатысячный отряд воинов Бабура. Лишь немногим пиратам удалось спастись бегством.

6.

Но они вернулись, сумев извлечь уроки из допущенной ошибки.

Если прежде пираты позволяли себе грабить население окрестных поселений и кишлаков, но отныне их тактика изменилась. Потомственные грабители обрядились в тогу этаких восточных «робингудов». Они защищали слабых от притеснений, выручали должников, освобождали рабов. Любой бедняк мог обратиться к ним за помощью и получал ее. Слава о «добрых» разбойниках прокатилась по всей Средней Азии.

К белой скале шли ходоки из дальних мест. Сюда постоянно бежали рабы, пополнявшие ряды пиратов. С Амударьи (как и с Дона) никого не выдавали.

В конечном итоге у разбойников появилось огромное число добровольных осведомителей. Отныне захватить «пиратскую республику» врасплох было невозможно.

При этом свой основной промысел «робингуды пустыни», конечно же, не бросили. Они по-прежнему делали огромные деньги на заложниках, но отныне стали проводить акции захвата подальше от своего логова, а какие-то крохи раздавали затем беднякам.

*   *   *

Пиратское сообщество «Пули-зиндан» просуществовало до начала 20-го века.

С присоединением Туркестана к Российской империи действовать прежними методами похитителям «живого товара» становилось всё труднее. Но главное – появилась возможность выгодно вкладывать веками копившийся капитал в легальные отрасли бурно развивавшейся экономики края.

«Долговая тюрьма» на белой скале стала достоянием истории. Но богатый опыт пиратов пустыни по части похищения людей востребован, как свидетельствует уголовная хроника, и в наши дни.