Кто-то должен научить его жизни, почему не сама жизнь?

Архитектурно город состоял из нескольких ярусов.

Первый ярус занимали многоэтажные каменные здания, построенные так близко друг к другу, что их обитатели жили в вечном полумраке.

По узким мощёным улочкам текли нечистоты, крысы копошились в мусорных кучах, а по углам зданий жались нищие в лохмотьях.

Ниже первых этажей лежал ярус подвалов и катакомб. Там - во тьме сырых подземелий - человеческая жизнь ничего не стоила. Её отнимали с невиданной лёгкостью.

Но выше - на плоских крышах - всё было по-другому. Тут - на втором ярусе - были разбиты сады и скверы. Стояли лёгкие деревянные домики с резными фасадами, а между крышами были перекинуты ажурные мостики, по которым фланировала почтенная публика. Городская стража следила за порядком.

Беднякам под страхом скидывания вниз запрещалось появляться на крышах.

Выше уровня деревянных домиков располагался последний ярус - третий - ярус шатров знати, укрытых тентами террас и верёвочных мостиков, украшенных цветными лентами. Оттуда слышался смех, звуки музыки и пьяные голоса, звон хрустальных бокалов, и порой в головы зазевавшихся прохожих прилетали пустые бутылки из-под дорогих вин.

Даже мост через реку, разрезавшую город пополам, был сделан многоуровневым, чтобы жители разных ярусов не смешивались друг с другом и своим видом не портили жизнь тем, кто живёт выше.

На крыше одной из башен моста, на сварной площадке у основания шпиля стояли двое - статный юноша в чёрном плаще с капюшоном и его пожилой наставник в мундире главы городской стражи.

- Ты же знаешь, кто-то должен спуститься туда, на самое дно, что уладить дела, - сказал убелённый сединами старик, всё ещё сохранивший военную выправку.

Юноша молча кивнул.

- Мы вооружили тебя мечом и пистолетом, обучили сражаться в любых условиях против множества противников, - продолжил наставник. - Но главное оружие мы вложили тебе в голову.

- Кастовая теория превосходства, - подтвердил воспитанник.

- Мы воспитали в тебе лучшие чувства - высокородное высокомерие, переходящее в снобизм, полное отсутствие эмпатии к тем, кто ниже тебя по происхождению, заносчивое невежество, которое режет острее ножа, и самолюбование, граничащее с абсолютным нарциссизмом!

- Всё так.

- Но ты всё ещё мягок и наивен, мой мальчик! - старик пустил скупую слезу. - Идеалист и максималист. Люди, которых ты встретишь внизу, закалят тебя, сделают настоящим мизантропом, психопатом и параноиком.

- Там внизу нет людей, - возразил ученик. - Только животные.

- Всё-таки я хорошо обучил тебя, - наставник обнял юношу на прощание.

- Я пошёл, - сухо ответил тот и, схватив плетёную верёвку одной рукой, спрыгнул вниз.

Смотря, как ладная фигура скользит по тросу, старик перерезал его.

Снизу раздался всплеск, когда юноша свалился в грязную речную воду.

- Ещё один урок напоследок, - вздохнул наставник и заковылял к лестнице.

- Береги себя, сынок, - прошептал он себе под нос. - Никому не верь. Вообще никому. Даже себе.