Кухонная утварь Руси 3

     В чем квас... Живет

      Погребная посуда на Руси была преимущественно деревянной. Еще Адам Олеарий, знавший обычаи Московской Руси, заметил: «В этой местности растет очень много, даже целые рощи лип, с которых жители дерут лыко и развозят его по всей стране, приготовляя из него сани, посуду или ящики Дерево они режут на цилиндрические части, выдалбливают их и пользуются ими как ушатами, бочками». Но чаще погребная посуда была бондарной. Различалась она размерами и формой. Крупные — бочки и кадки. Средние — лагуны, ведра и т. п. Долбленые с низкими стенками, имевшие удлиненную форму — корыта, лотки.

      Самые распространенные погребные деревянные сосуды большого объема- бочка и кадь.

      Бочка — общеславянское слово, возникло еще у древних славян, но в древнерусских текстах замечено с 1471 г., до этого употреблялось слово бъчьвь. В большинстве случаев бочки были именно деревянными, они обтягивались обручами, имели отверстие — воронку и втулку — гвоздь, в них хранили жидкие и сыпучие съестные припасы. Делали бочки из разных пород дерева: липы, дуба, ели, вереска. Позднее встречаются и металлические. Разновидности бочек по объему получали названия бочка, беременная (от беремя —"связка, охапка'), розовая (от воз — 'количество чего-либо, умещавшееся и а возу'). Небольшой сосуд объемом около двух ведер называли бочечкой. А слово бочонок появилось где-то в 20-х годах XVII в., но особое распространение получило лишь во второй половине столетия. Пока слово бочонок осваивалось в языке, малые сосуды именовали боченька, бочюрка, бочюрочка, боченик, боченечек. Той же цели служили обозначения полубочек, полубочка, полубочье.

      Различались бочки лежанки (другие названия: лежан, лежка, лежатка) и стойки — стоятни. Названия даны по технологии изготовления, то есть по наличию либо вертикального, ' либо горизонтального упоров. Лежанки были особенно распространены в северных краях вплоть до Волоколамска и Валдая, а стойка — на юге и в средней России. «Бочку лежан купил»,— сообщает в своей записке важский крестьянин в 1605 г. «Явил Григорей Титов четыре бочки стойки рыбы лодоги да бочку лежку рыбы лодоги» — записано в таможенной книге Тихвинского монастыря за 1698 г. Если лежанки в национальный период сохраняются лишь на Среднем Урале, то стойки широко применяются на Севере, в Поволжье, на Урале и в Рязани.

      Бочки, сложившие местными мерами, имели свои названия: селедовка, воронозка, осташевка. Но в селедовках могли возить не только рыбу, а осташевка могла быть не только в Осташкове. Зато вороновки- вороненки были только в Тихвине, правда, лишь в старорусский период. Вероятно, по форме или по содержимому получила название бочки веретенка (от веретено или от сочетания веретенное масло; такое масло шло на смазку различных осей — веретен).

      Название кадка тоже давно известно в русском языке, но оно пришло из греческого, в памятниках письменности кадь — с XIII в. В отличие от бочки кадь могла быть ниже и не имела верхней крышки, поэтому бочки иногда переделывали в кади. Так, на дворе вологодского архиепископа бочкарь Ларион в 1664 г. «...две бочки ветхие починивал кадми огурцы солить». Общерусское название кадка обозначало обычные сосуды, не имело уменьшительного значения. В северной местности чаще кадочки называли кадцами: «Купил две кадцы с покрышками под рыжики я под икру»,— сказано в приходо-расходной книге Спасо-Прилуцкого монастыря за 1665 г; «Два ушатца ветчаных в чем квас живет да катца у дворника у Федки в чем капусту держат» — читаем в описи Свирского монастыря за 1674 г. Лишь с 1651 г. фиксируется в текстах слово кадушка: «Куплена кадушка на молоко на коровей стан; куплено две кадушки рыба солить» (из приходо-расходной книги Звенигородского Савво-Сторож:евского монастыря 1651 г.). Вероятно, слово кадушка в ту пору было преимущественно южнорусским, случаи употребления его в северно-русских источниках немногочисленны. В вологодских и великоустюжских местах небольшие кадки часто называли кадульнами, северянами и сибиряками это слово употребляется до сих пор.

      Кадки из липового дерева именовали липками или липовками, чаще они были долблеными. Кадочки, сделанные из дуплистого чурбака, соответственно называли дуплянка, дупляночка, дупелька. Вероятно, впервые такие предметы домашнего быта и их названия появились на Севере. О них упоминается лишь в свирских, соловецких и устюжских материалах. В национальный период дупельки и дуплянки известны чуть ли не повсеместно.

      Только в русском языке есть слово извара. Первоначально так называли емкости, в которых что-либо заваривали, обдавали варом, то есть кипятком. Это была кадка емкостью от 4 до 20 ведер. Извары служили для приготовления и хранения напитков, съестных припасов, для переноски воды и других хозяйственных нужд.

      Деревянные сосуды строго установленного объема использовались для измерения жидких и сыпучих веществ. Назывались они мерниками. В крестьянском быту использовались очень долго.

      Только на юге в специальных кадушках с крышками, в боднях, хранили ценные вещи, бумаги и деньги, что видно, например, из челобитной 1690 г.: «Вынела у меня сироте вашей з бодни тридцат рубелев денег да деловую запис». В русский язык это слово проникло из староукраинского и старобелорусского, а ими заимствовано из германских языков. Русские такие емкости могли называть и кадушками: «Из клети кражею взяли пожитков моих две кадушки с платьем с рубашками и с холстами» — помечено в другой челобитной за 1691 г.

      Известный на юге лазбень - род кадки или жбана вначале предназначался для жидкостей, а потом его функции тоже расширились: в лазбени стали класть сало и мясо. В курских и воронежских краях лазбенем иногда называют деревянный или лубочный ящик, короб с крышкой и запором для белья и одежды. Это — род сундука.

      Кадка, имеющая уши, чтобы удобней ее переносить, получила название ушат, которое в памятниках: письменности отражается поздно, лишь с XV IB. Объем ушата составлял около десяти ведер. В нем хранили жидкие и сыпучие вещества, носили воду. Использовали и при строительных; работах. Переносили же вдвоем, для чего в уши продевали коромысло.

      Бадья известна раньше ушата, хотя название ее заимствовано из персидского языка через татарское посредство (1358). Меленькие бадейки использовались для меда, водочерпные бадьи применялись в домашнем хозяйстве, водоливные — на соляных промыслах. Водочерпные обычно цепляли к колодезному журавлю или вороту, на Севере их так и называли: цепня.

      Скажем еще об одном специализированном сосуде, известном на юге, Это напол (от пол —'половина')—низкий бондарный или долбленный сосуд, полубочка.

      Кадки называли и чанами, только чаны были очень широкими, имели среднюю высоту. Это всегда бондарные емкости, ведь и произошло слово чан от доска. В древнерусском языке были еще известны названия дъшан, дшан, дощан, дчан и другие. Чаны вмещали в себя от 2О до 60 ведер, их просмаливали, использовали для доставки воды, для соленья и квашенья, хранения разных напитков, а также для ремесленных нужд.

      Из сосудов среднего и малого объема наиболее известен лагун. Название тюркское, поэтому и слово известно по письменным источникам с 1608 г, хотят имя собственное Василий Лагун зафиксировано уже в тексте 1473 г. Лагуны были вместимостью не более семи ведер. Впервые появляются на севернорусской территории. В суздальских, владимирских, московских и рязанских актах упоминание о них находим лишь в конце XVII в. Маленькие лагунцы вмещали около ведра. Если лагун походил на кадочку, то лагвица напоминала баклажку, объем ее не превышал 4 ведер, держали в лагвицах исключительно крепкие напитки. В старорусский период лагвицы использовали в Великоустюгском уезде. В Подвинье и по р. Вятке их называли лаговками, а в других северных областях — лагушками.

      На Валдае и в Воронеже в лагуны наливали деготь, отсюда и название мазница, дегтярня, деготница.

      Но, пожалуй, самое интересное название ручка. Оно известно по текстам с 1096 г. В общем неопределенном значении 'сосуд'. Слово практически стало утрачиваться, но его сохранил великоустюжский говор. Во второй половине XVII в. в великоустюжских источниках ручкой называют кадочку с ушами для хранения жидкостей. Например, в расходной книге Троице-Гледенского монастыря в 1682 г: «Две ручки болшие с покрышками на молоко по двенатцати ведер... ручка болшая с покрышкою на укроп в 13 ведр». По свидетельству В. И. Даля, слово ручка в значении 'кадочка, кружка, кувшин с ушами' употреблялось в вологодских и пермских говорах и в XIX в.

      К бондарной посуде относилась и насадка — деревянный бочонок с двумя днищами, объемом до семи ведер, в нем хранили крепкие напитки. Своеобразно выглядел носок — небольшой деревянный сосуд с двумя днищами, с рыльцем-носком. Впервые о нем сообщается в вологодских и ярославских актах XVII в., позднее подобные сосуды наблюдали в тверских деревнях. Широкие и низкие сосуды большого объема, в которых хранили напитки, в старой Москве называли площадками. Название дано тоже по форме емкости.

      В XVII в. русские знакомятся с несколькими иноязычными названиями: куфа—немецкая бочка, а галин и галенок— немецкий бочонок. Кстати, галин — галина первоначально употребляются лишь в Поморье, где контакты с иностранные и купцами были активными. Из голландского или немецкого заимствовано анкер — 'бочонок для вина'.

      Бондарные сосуды с одним днищем для переноски жидкостей и других домашних нужд представлял и собою различные ведра и шайки. Само название ведро существует в славянских языках издавна. Его происхождение связано со словом вода. Раньше ведра часто использовали как мерные сосуды, которые делали из дерева или меди. Хозяйственные же были деревянными, обтянутыми обручами. Их часто называли водоносными, водяными, водоносами.

      Слово шайка заимствовано из тюркских языков, судя по письменным источникам, в начале XVII в. Сам предмет представлял собою невысокую деревянную посудину, обтянутую обручами, с одним или двумя ушами — боковыми ручками, в ней носили воду и ею черпали воду. В частности, в банях. Самое первое упоминание в письменности как раз и относится к банным шайкам. Впрочем, они годились и для других целей. В расходной книге Можайской таможни и кабацкой избы за 1638 г. записано: «Куплено на кобак у моканскова стрелца у Михейка Сергеива пять шаек во што питухом пива отдавать».

      Первые употребления слова шайка встречаются в Сибири и восточной зоне севернорусской территории, что указывает на заимствование там слова из тюркских языков в результате непосредственных контактов русских с тюркоязычными народами.

      Что касается долбленой посуды с низкими стенками, то она хорошо известна: корыта и колоды, различные лотки. Правда, в старорусский период наряду со словом корыто очень часто употреблялось название ночвы. Оно обозначало неглубокое, широкое и тонкостенное долбленное корыто, используемое для хозяйственных и ремесленных нужд. Долбленное корыто для воды и корма скоту в воронежских и можайских местах еще в старину получило название комяга. Кстати, так же называют здесь и лодки. Южнорусским словом является каюк — долбленное корыто для замачивания зерна. Есть и лодки с таким «именем».

      В большинстве случаев все виды сосудов, изготовленных из дерева, именуются в русском языке словами исконного происхождения. Это объясняется традиционным характером бондарного ремесла у восточных славян, зависимостью от климатических условий местности при выборе материала для хозяйственных поделок.

    Назвался груздем, полезай в кузов.

      А какие были кузова в старину? Представление о них можно и сейчас получить, если походить и поездить по старым русским деревням, порасспрашивать стариков и старушек, полазить по сельским чердакам и амбарам. Но заглянем в глубь веков. Памятники письменности хранят сведения о различных типах корзин, лукошек, коробов, кузовов, пестерей и т. п.

      Утварь, плетенная из бересты, луба, дранки или сшитая из бересты, именовалась общим словом посуда. Известны два ее типа. Сплетенные так, что между полосами материала оставались ячейки,— это корзины. В них хранили домашнюю утварь, собирали грибы. Сшитые из бересты или и тлеющие один- два корпуса из цельного берестяного цилиндра — это погребная посуда для столовых запасов.

      Из плетеных изделий наиболее известен короб. Этим общеславянским словом называли плетеный или выгнутый из луба, драни сундук или большую корзину округлой формы с крышкой. В них возили одежду, продукты, различные товары. Даже ящик или кузов для перевозки угля тоже так именовали. В Московской Руси изредка использовали металлические короба или коробки. Заметим, что коробочки для денег и бумаг оковывали полосами железа, их снабжали пробоями и заиками и чаще называли ларцом или шкатулей. Металлическими могли быть даже сосуды для напитка.

      Плетеные сосуды в древности называли также словом кошь, чаще всего они использовались для хранения хлеба, поэтому и в современных говорах кошь и кошница—названия хлебных корзин, мельничных ковшей и т. п. Родственное им кошель - тоже название корзины или короба, но назначение кошелей на разных территориях было своим. В вологодских и тихвинских местах — это плетеный короб для платья. На территории между Тихвином и Великим Устюгом так называли большие корзины для сена. А кроме того существовали водяные кошели — из луба, бересты или лыка для черпания и переноски воды. Водоносные кошели были и в XVIII в, позднее их окончательно заменили ведра.

      Плетеную утварь могли называть плетеница, плетеник. В старину, да и в современных говорах эти слова употреблялись не очень-то охотно, поэтому мало известны.

      Лукошко относится тоже к таким же изделиям, о чем говорит и само название: древнерусское лукно восходит к глаголу ли нити 'гнуть, связывать' (кстати, лукно— одно из первых славянских названий плетеной посудины).

      Это слово до наших дней сохранили северные говоры. А название лукошко впервые отмечается в Псковской судной грамоте по списку 1467 г. В лукошко, как показывают исторические факты, помещалось до пуда грузу: зерна, соли, съестных припасов, разных товаров. В быту знати были плетеные коробки из серебра и жести, сделанные по типу лубяных, которые тоже называли в старой Москве лукошками. С лукошками часто выходили на весеннюю пашню для сева. В Рязани их так и называли — севальниками. А лубяное лукошко, которое служило черпаком на южных соляных промыслах, звалось садовница (от садиться,, оседать).

      Название крошни, если сопоставить с родственным словом кроены 'ткацкий станок для ручной работы', также связано с терминологией плетения. Крошни к тому же — другое наименование плетеиых корзин. Известно оно по текстам с 1499 г. Дошло и до наших дней, но лишь в говорах.

      Лукошки, в которых: давали корм лошадям,— зобницы. В древнерусском языке зоб имело значение 'еда, корм'. Ими же мерили зерно и хмель. Хотя бы в древнем Пскове.

      Хорошо известное нам кузов — тоже от зоб, зобать, поэтому вначале кузовом были корзины для корма. Название это впервые фиксируется по переписной книге Водской пятины, относящейся к 1500 г., то есть сравнительно поздно. Кузовом в древней Руси бортники «нарекли» плетеньяе ульи, устанавливаемые на деревьях, и ловушки для птиц. Затем это слово распространили на плетеные ручные приспособления для разных хозяйственных нужд. Кузов — плетенаяс корзина для переноски чего-либо, сбора ягод и грибов, то есть в привычном для нас значении, вначале умоминается только в севернорусских актах: новгородских и белозерских, затем распространяется по всей России. Уже в XVII в. существовали пословицы: «Не поклонясь грибу до земли, не поднять его в кузов»; «Назвался груздем — лезти в кузов». В Великом Устюге кузовами называли заплечные короба торговцев мелкими товарами. Приведем запись, сделанную в таможенной книге этого города в 1676 г.: «Устюжанин Василей Платонов Ковригиных пошел в Устюжский уезд на Юг с кузовом, с собою понесл всякого мелочного товару и продал в волости на 6 рублей».

      Слово пестерь, наблюдаемое в письменности с 1598 г., вероятно, заимствовано из финно-угорских языков. Впервые оно замечено в белозерских актах, а также в источниках, связанных с Вологдой, Великим Устюгом, Холмогорами. Пестерь — кузов из луба или дранки для хранения и переноски разных предметов. В начале XVIII в. пестерь осознается как предмет крестьянского быта, а его название — как простонародное. Пестери известны на Севере и в Сибири. Это высокие плетеные корзины для переноски травы, сена и мелкого корма скоту. В них держат шерсть, пеньку. С ними ходят по грибы и по ягоды. Носят пестери чаще на спине. Во владимирских и рязанских краях их называют пещерями. Известно еще архангельское бехтерь — корзина для переноски мякины.

      Наиболее неясное происхождение имеет слово корзина (может быть, от корзать — обрубать ветки, снимая кору). Первоначальное употребление слова только в северо-западной части русской территории позволяет с доверием отнестись к шведскому Korg 'корзина' и латышскому corbis 'корзина'. Первая фиксация слова относится к концу XVI в.: «Куплена корзина в кузницу уголь носить». Эта запись сделана в приходо-расходной книге Тихвинского монастыря за 1592 г. По территории употребления (в основном — Тихвин, Устюжна, Белозерск, единично —в Москве и Астрахани) слово корзина вначале сильно проигрывало семантически близким обозначениям лукошко, кузов и пестерь. И лишь с конца XVII в. оно более активно входит в литературный язык.

      Теперь рассмотрим плетеные и шитые емкости для хранения жидких и сыпучих веществ. Один из основных материалов для их изготовления — луб. Отсюда и название луб, лубянка, лубень, лубок. Эти короба из луба служили тарой и мерой для сыпучих и влажных продуктов. Mecтом их изготовления и использования в старой Руси была западная часть севернорусской территории. Лубы — короба в XV—XVII вв. были известны на Валдае и в Старой Руссе, Лубянки — на Валдае и по р. Свири, а позднее во многих северных и среднерусских областях, лубни — на территории между Тихвином и Великим Устюгом. А вот что держали в лубяной посуде, узнаем из расходной книги Иверского Валдайского монастыря за 1668 г.: «Куплено дватцат четыре луба в чом яблока весть. Чего стоила эта посуда, прочтем в этом же источнике, только за 1664 г.: «На тое икру куплено две Лубянки дано шесть денег». В таможенной книге Великого Устюга за 1676 г. есть такая запись: «Патракеев с товарыщи продали мяса свиного лубней, лукошков, портков на 30 р.». В смоленской таможенной книге за 1675 г. прочтем: «Богдан Иванов Вольской явил на возу 8 лубок меда». По современным диалектным данным, лубок или лукошко употребляется в псковских и брянских деревнях, лубка — корзина известна в псковских, новгородских, тверских, великолукских, смоленских местах. А в говорах есть еще и такие наименования лубяных посудин: лубенник, лубёха, лубёшка, лубня, лубочек, лубочка, лубошка, лубяна, лубянушка.

      По материалу получил название берестень — сосуд из бересты или сосуд, обвитый берестой: «Купил на Москве масла берестень дал 3 алтына» — сказано в приходно-расходной книге Иосифо-Волоколамского монастыря за 1574 г. Такая посуда была известна не только почти на всей русской территории, но и в Белоруссии. Сейчас берестяные сосуды в форме туеска или горшочки, обвитые берестою, в русских народных говорах тоже называют берестнями, берестяниками, берестянками.

      По технологии изготовления получил название пошев (от пошить). Пошев представлял собою лубяной короб, сшитый мочалом. Иногда он имел половинчатую подъемную крышку. В пошевах возили икру и муку, соль и другие сыпучие вещества, часто использовались как сосуды. В наши дни пошев можно увидеть только в дальних архангельских и ярославских селах.

      Широко были распространены на Севере бураки. Причем вид и назначение их в разных областях были неодинаковы. В северо-западной зоне (от Валдая до Холмогор) бураками называли большие плетенные из бересты и луба короба или кузова, в которых возили уголь, дрова и другие крупные предметы, а также носили сено, мякину. В северо-восточной зоне (от Вологды до» Великого Устюга и Костромы) бураки — это берестяные или лубяные сосуды с деревянным дном и крышкой для хранения сухих и жидких: продуктов.

      Небольшие круглые берестяные сосуды для жидкостей или других веществ, имевшие крышку, называли также туесами. Туес — угро-финское заимствование. Иногда, как и слово бурак, его соотносят с тюркскими языками. Туес был гораздо меньше бурака, вмещал до четверти ведра. Находимые при археологических раскопках туески представляют собою цилиндрические сосуды, высотой около 20 сантиметров, с деревянным дном и крышкой, снабженной дугообразной ручкой. Их стенки состоят из двух берестяных цилиндров внутреннего и наружного. Причем внутренний — бесшовный. А вот о том, где они использовались, говорят письменные источники - приходо-расходные книги: «Молоко возить купили туюс»; «Куплено для страднюго времени работным людем квас держать туес берестяной новой». Первоначально слово употребляется в памятниках Северо-Восточной Руси и Сибири, к концу XVII столетия доходит до Москвы. В наши дни туеса можно найти в основном в сибирских и севернорусских селах.

      Что представляли собой зинбель и рубуша? Зинбель — южнорусское слово, заимствованное из персидского языка. В зинбелях в старину возили икру и краску, а также фрукты.

      Зинбель или зембель - так называют корзины из мягких прутьев. Pубуша — северное слово, оно обозначает коробку, свернутую из куска бересты и прошитую тонкими прутиками. Известно лишь в Олонце и Онеге.

      Перечисленные в этой главе названия — древнее славянское языковое наследие. Нечастые заимствования среди них отражают контакты русских с соседним населением, в быту которого была домашняя утварь из бересты, луба и дранки, сходная с русской посудой и утварью.

      Лари и сундуки

      Для хранения домашнего скарба в избах имелись специальные ящики, сундуки из дерева и металла. В большие клали крупные предметы и платье, в маленькие — драгоценности, документы и бумаги.

      Раньше всего у русских появились скрыни. Вначале это был ритуальный предмет, в котором хранили «святые» реликвии. Название скриня — скрыня сохранялось под влиянием украинского и белорусского языка, хотя русские называли скрини и сундуками, и ларцами. Судя по описаниям, скрыня представляла собою деревянный или ' металлический сундук любого размера с выдвижными ящиками. Чаще всего в них держали драгоценности. Скрыни были сыздавна распространены и на южнорусской территории, особенно в западной части (Смоленск, Вязьма, Мценск, Кромы и др.). Только здесь в них традиционно хранили белье.

      Издревле употребляется в русском языке слово ларь 'длинный ящик с крышкою, для разного скарба и продуктов', Заимствовано из шведского языка. Впервые зафиксировано в Изборнике 1076 г. В псковских летописях ларь — не всякий ящик, а лишь для документов и ценностей. Ларь, или ларек делали из досок значительной длины и высоты, с перегородками внутри и крышками на петлях. В старорусский период слово ларь зарегистрировано лишь в севернорусских источниках, связанных с Псковом, Нов городом, Вологдой, Подвиньем, Устюгом, Хлыновом. Общерусскую известность слово приобретает в национальном языке, то есть после XVII в.

      Довольно поздно фиксируется в письменности слово ящик: с 1503 г., хотя в XIV в. существовало в том же значении слово яск. Ящик — универсальное название. Обычно ящики делали из липы, дуба, обивали железом, ставили крышку, иногда на петлях. Навешивали пробой для замка или врезали внутренний замок. Внутри обтягивали кожей или тканью. Хранили в них разную утварь, посуду, мелкий товар. Да и деловые бумаги в них прятали. Недаром в Москве бытовало выражение «положить в долгий ящик»: Приведем на сей счет свидетельство из частного письма 1 653 г.: «Ведаю и сам московской обычай, что захочешь писать к Москве о указе тепере пережедела, и так то пойдет на протяжку в долгой ящик».

      Слово сундук заимствовано из тюркских языков. Вот характерный пример из посольского отчета князя Ф. Ф. Тюфякина, ездившего в 1599 г. в Персик»: «А всего больши шах Аббас любил шкатулы, а говорил лучше де и вина сундуки. У них в обычае ведетца, все у них зовут сандыками». Впервые слово сундук замечено в завещании князя Дмитрия Ивановича 1509 г. Сундук выглядел как большой деревянный ящик с крышкой. Обивали же его железом или обтягивали кожей. А хранили в нем одежду, посуду, продукты. В XVI в. слово сундук встречается в письменных источниках, связанных с западной частью севернорусской территории (Псков, Великий Новгород, Бежецк, Волоколамск), в XVII в. обнаруживается почти повсеместно.

      Небольшие по размеру и металлические изделия получили название сундучок, или ковчежец.

      Подголовные сундуки с наклонной крышкой называли подголовками. Подголовок — это деревянный невысокий сундук или ларец для поездок, с наклонной крышкой, окованный железом, с замком. В нем перевозили деньги, драгоценности, ценные бумаги. Изготовляли же подголовки в Холмогорах и Великом Устюге. Здесь старались украсить их просечным железом. Один из них представлен в постоянной экспозиции Вологодского краеведческого музея. Судя по письменным источникам, подголовок — перво- начально севернорусское слово.

      Утварь, сделанная из древесных корней, могла быть и плетеной, и долбленой, но называлась она, как правило, одинаково: кореноватик. Кореноватик — сплетенная из древесных корней коробка или корзина, служила для посуды, съестных припасов, разных предметов домашнего обихода. Кореновагинка — чашка из древесного корня использовалась для валяния хлебов. Такие чаши водились в деревнях по Северной Двине. А вот коренники — это короба, подголовки, сделанные из крепкого корня. Изнутри их обивали кожей, снаружи — полосами жести или железа. Они предназначались для домашней утвари и хлеба. Коренники делали в Белозерье, на Вологодчине, в Тотьме, по всему Подвинью. Приведем два описания старинных северных коренников: «Коренник кованой о трех замках, другой коренничек обволочен кож: ею, кованой же»; «Коренник одет нерпою, окован железом черным, а в нем семь ковшичков да три чарки; коренник четвероугольной, подет нерпою, окован черным железом». В XVIII в. коренники были известны в крестьянском быту и хозяйстве городских простолюдинов не только Севера, но и центральной России.

      Коробки, предназначенные для хранения одного товара, получали название по содержимому: гвоздяница. Заимствовались и иноязычные названия: бахча — коробка для чая, гамалейка — металлическая коробочка для драгоценностей.

      В современном речевом обиходе сокращено число названий коробок до двух, коробка и ящик. Забыты удобные бабушкины сундуки, вместительные лари, окованные железом подголовники. А жаль!

      Ковчег

      Среди металлической и деревянной утвари для хранения чего-либо выделяются небольшие емкости для драгоценностей и ценных бумаг. В том числе и для религиозных святынь.

      К таким относится ковчег— небольшой сундучок, ящик из серебра или дерева, обитый кожей. Само название отмечается в письменных источниках с XII в. В них держали печати, посуду из драгоценных металлов или камней, шапки, святые реликвии, документы, деньги и драгоценности.

      Более распространенным названием ящика для драгоценностей и украшений было ларец (1499), или ларчик (1522) В книжной письменности ковчег и ларец могли заменяться архаичным словом керстица.

      К 1598 г относятся первые упоминания слова шкатула «Послал к послом 4 шкатулы с вины со многими зельи» — сказано в статейном списке посольства Тюфякина в Персию Шкатула — ящик, обтянутый кожей или тканью, обитый железом. Вначале в них хранили посуду из стекла, держали напитки, бумаги и драгоценности. Уменьшительное наименование шкатулка, вошедшее в современный литературный язык, упоминается в рукописях с 1610 г «Да из шкатулки дала боярыням и княжнам и казначеем по перстеньку по золотому».

      Украшения держали в искусенках. В Рязани так прежде называли коробочку или кошелек для драгоценностей.

      Долбленый ларец, футляр, внешне похожий на деревянную колоду, долгое время называли колодкой, как, например, в явке 1626 г.: «Михайло меня покрал, вынял ис сумки колотку с кабалами». В таких деревянных пеналах хранили долговые расписки, подорожные грамоты, частные письма, купчие, оброчные расписки, а иногда — и мелкие предметы: иглы, пуговицы. Долбленые колодки сохраняются в вологодских, пермских, оренбургских краях и в национальный период.

      Известны были нашим предкам и футляры. Название футляр было заимствовано лишь после XVII в., но предметы, выполняющие его роль, существовали задолго до появления слова. Имели они другие названия. Так, например, лагалище. Оно выполнялось в виде мешочка, ящичка, коробки, форма которых точно повторяла форму хранимых в них предметов — шапок, подушек, денег, драгоценностей, книг, икон, посуды, шкатулок. «Чара в лагалище в деревянном оболочено лагалицде бораном красным подволочено сукном зеленым» — записано в переписной книге Костромского Ипатьевского монастыря в 1595 г. С начала XVII в. фиксируется название нагалище, образованное по той же модели, что и лагалище. В Московской Руси лагалище — футляр для часов, очков, а в XIX в. оно известно лишь в севернорусских краях как чехол для колющих и режущих орудий.

      Сложный путь прошло наименование готовальня. Оно было заимствовано из польского языка в значении 'ящичек с туалетными принадлежностями', затем в готовальнях стали держать столовые приборы. Лишь в XIX в. среди прочих предметов в них стали хранить чертежные принадлежности. Хранят и по сей день...