Полуночная гостья. 6.18

Мы радостью, расплесканной по миру, сердца промыли, страх в ней растворяя,

Надежде души дерзко доверяя,

Надеждой мир на прочность проверяя.

Но ветер своенравного восторга уж на дорогах дебрей заблудился,

А новый вихрь взамен не зародился.

И пришлось нам продлить наш пронизанный радостью жизни привал.

Лес тепло, что похитил, нам волнами отдавал.

Нам казалось, хотел он наивно загладить былую вину.

Но довольно нам было того, что готов он прервать роковую войну –

С белым светом войну,

С целым светом войну.

Пусть короткий, но покой,

И не красться день-деньской

Нам украдкой,

С воровской повадкой,

А на все махнуть рукой.

А потом мы пошли сквозь смирённый смятением лес.

Проявляли деревья к нам искренний дружеский интерес.

Приходили на нас посмотреть, нас проведать смешные зверьки.

Пробивались повсюду с трехпалыми листиками ростки,

И, на волю отважно, уверенно выйдя, со старанием каждый росток

Предъявлял горделиво ближайшей округе распустившийся желтый цветок.

Миновали несколько дней.

Мы дошли до череды пней.

Там, где рухнула лесная стена,

Впереди полоска моря видна.

Растелился печальный пожухлый и словно заплаканный луг,

Словно въелся здесь в стебли растений испуг.

Вот огромных замшелых камней совсем рядом построился круг.

Прямо над кругом лиловое облако льет непрестанно по капле слезу.

Сизыми язвами злобно изъедена земля, что под ним внизу,

И ударами краткими черные молнии по сторонам бьют.

Скорбную песню без смысла и складности травы тоскливо поют.

И скривилась недовольно Арнуд:

– Ничего не изменилось тут.

Но к приморью нас привел поход наш.

Вот и первый страж.