О слове "праздник" и отзыв на нон-фикшен У. Джелберта "Слово не воробей..."

Сегодня четверг, а значит, с вами вновь Задумчивый Пёс и две его рубрики: "Русский язык" и "Частное мнение". Передаём слово ведущему)

Всем хорошего четверга) Из-за выражения майские праздники захотелось поговорить о праздниках.

Если сравнивать определение слова "праздник" в "Словаре русского языка XI–XVII веков" и в "Большом толковом словаре русского языка" под редакцией С. А. Кузнецова, то можно увидеть следующее:

1. Особые значения в словаре XI–XVII веков:
– изображение на иконе священного события, память о котором торжественно отмечается церковью в установленные для этого дни (вынесено шестым значением);

– праздничный пир, угощение (четвёртое значение).

2. Разница и (или) нюансы:

В XI–XVII веках подчёркивается в первом значении (всего шесть к сегодняшним четырём), что это торжество, часто имеющее сакральный характер и сопровождаемое ритуальными культовыми отправлениями; дни, установленные для этого торжества. В современности: день (дни) торжества, связанного с выдающимся событием, обычаем или общественным деятелем (писателем, учёным, композитором, святым и т.п.).

Если для XI–XVII веков "досуг и свободное от работы время" вынесено отдельным значением (пятым), то у С. А. Кузнецова оно отсутствует. Его "отголосок" ("след") можно увидеть в продолжении объяснения приведённого выше первого значения: обычно мн.: праздники, -ов. Общий нерабочий день или несколько нерабочих дней подряд по случаю таких торжеств (ср.: будни).

"Веселье и ликование" (второе значение для XI–XVII веков) можно сопоставить с "испытываемое от чего-л. наслаждение, приятное, радостное чувство" (четвёртое значение).

Зато есть пересечение двух вторых значений: "праздничные забавы, развлечения" (XI–XVII) и "весёлое торжество, устраиваемое кем-л. по какому-л. поводу" либо "официально организованный день игр, развлечений и т.п".

Пересечение третьих значений для обоих словарей: "праздничное, радостное событие", разница же в том, что в XI–XVII добавлено слово "радость", а в современном словаре расписано "день или время, ознаменованные каким-л. радостным, приятным событием".

Интересный факт, взятый из статьи Леоновой А. С. "Национально-культурный компонент лингвистического концепта «праздник»": среди студентов 1-3-х курсов с 1986 по 1997 гг. в три этапа проводился опрос для составления (написания) «Русского ассоциативного словаря» под редакцией Ю. Н. Караулова.

 Статья на слово «праздник» в словаре даёт следующее распределение реакций. Всего реакций на стимул 654, различных реакций на стимул - 234, одиночных реакций на стимул - 149, отказов - 2. Реакции на стимул «праздник» выглядят следующим образом: весёлый - 59, Новый год - 37, веселье - 28, 1 Мая - 24

Таким образом, сегодняшний день на четвёртом месте в ассоциативном эксперименте того времени)

Вспомогательная историческая дисциплина, предметом которой являются праздники и проблема их происхождения — эортология

В лингвистике названия праздников относятся к категории геортонимов (от греч. έορτή «праздник» + νομα «имя»). Для обозначения светских праздников, в отличие от церковных, И. В. Бугаевой предложен термин фестоним. И, как я понял, в 2012 году в диссертации Е. Ю. Терентьевой произошла поддержка предложению и первый термин стал использоваться для церковного праздника с обоснованием:

 Само название церковного праздника получило терминологическое обозначение «геортоним». Термин является новообразованием: он появился в конце XX века как производное от названия соответствующего раздела литургической науки - геортологии.

Сегодня расскажу о книге У. Джелберта «Слово не воробей: говорите, что вы имеете в виду, укрепляйте отношения и переходите к сути».

В предисловии сразу обозначается и будет не раз подчёркиваться, что речь идёт об английском языке.

Цель формулируется следующим образом: книга первым делом призвана выявить слова и фразы (плохие языковые привычки), ухудшающие взаимопонимание, а затем показать слова и фразы, которые помогают нам лучше понимать друг друга.
Ощущение, что прочитанному подходит фраза о начатом здравии с закономерным по пословице финалом.

Из плюсов: автор к концу каждой главы предлагает небольшие резюме, которые напомнят о написанном в главах, хотя порой такие напоминания выглядят неполными.

Кому как для восприятия: обращение к словарным значениям слов и показ почему в речи то или иное, как правило вводное, слово может «не работать».

Во фразы-помощники предложены звукоподражательные слова, а также некие «слова с корицей», которые приятно слушать от того или иного человека. Скорей всего я чего-то не так понял, но автор готов слушать от знакомой эвфеместические «ёшкин кот» и «блин» – они для него в таком случае не мусорные.

Что он подразумевает под последним: словесный мусор — это слова, которые уводят в сторону, наводят тень на плетень, не дают нам понять друг друга, а именно слова-наполнители, гипербола, сок эго, ненужные наречия и прилагательные, абстракции, ложные потребности, долженствования, отсутствие конкретики, а также оскорбительные метафоры.

Разбор начинается с пары слов «всегда» и «никогда», которые часто могут стать причиной будущей лжи той или иной мысли, и в этой же главе рассматривается о долженствовании и обязанности. Когда человек проговаривает, что он должен или обязан.

Во второй главе о таких словах, как «определённо», «и впрямь» и «и вправду», «лишь/всего-то/просто», «вполне себе/крайне», «неимоверно, необычайно, грандиозно, безмерно», «без разницы» и так далее.

Есть главы, посвящённые «светскому» и «рабочему» жаргонам, которые проникают в повседневную речь и размывают смысл сказанного вместо конкретики той или иной мысли.

Есть глава о словах, которые для автора положительно-пустые, например, мило, эпично, лол и ещё некоторые виды похвал, которые якобы используют для вежливости или преувеличения.

Есть часть о словах с неприятным посылом, те же монстр по отношению к кому-нибудь или хейтер. То ли во время чтения этой главы, то ли чуть позже возникла мысль: когда слова называют мусорными не вкладывается тот же отрицательный посыл.

О «соке эго» (своеобразное определение) написано следующее: некоторые слова и фразы не добавляют смысла сообщению, но вместо этого лишь укрепляют у говорящего чувство собственной важности, внушая ему мысль о том, что он изъясняется как учёный. Это разговорный эквивалент ношения очков без рецепта. В результате — разрыв контакта. «...» Вы брызжете соком эго на людей, когда говорите им, что интересно, уместно или неуместно, принципиально и существенно. Заумно звучащие слова являются ненужным подкреплением для создания эффекта пьедестала, что сопряжено с утратой взаимопонимания.

Среди запоминающегося: разница в «пожалуйста» у англичан и американцев, постоянные упоминания Трампа и, как мне видится, несправедливая фраза в адрес программистов: «то, что кодировщики и программисты используют слово «уязвимость» исключительно для обозначения слабости в программном и аппаратном обеспечении, целиком лежит на их совести.

Давайте же попросим их заменить «уязвимость» словом «слабость», чтобы нам было легче связать нашу уязвимость с храбростью. Используйте оба этих слова в своей повседневной жизни (вне контекста программирования) и проследите за тем, как они влияют на качество вашего общения».

В конце книги автор предлагает различные пришедшие в английский язык непереводимые слова, в которых он видит зависимость от настоящего момента и лучшее его восприятие, называя позитивными. Например, радльост –ровно столько света (в сумерках, в лучах луны или в условиях светового загрязнения от рекламы и т. п.), чтобы можно было пройти по тропе через лес; хоппиполла – исландское слово, означает прыжок в лужу.

Странным показался совет не пополнять словарный запас, обходясь имеющимися средствами языка.