Двунадесятый ряд

В традиционную рубрику Субботний отрывок от Марики Вайд опять несу отрывок по очередному флешмоу, которым несть числа в блогах у Александра Нетылева. На этот раз он с подачи другого автора предлагает поделиться отрывками с отсылками на мифологическую тему. И в ответ на его отрывок я несу фрагмент из работы "Молнии Великого Се", где героиня плетет травяную рубаху, сравнивая себя с героинями мифов.

«Путь между двух змей горный кот объясняет». Птица чувствовала себя Шампольоном, разгадывающим тайну Розетского камня… Нет, скорее Арахной, забытой в паутине дождя, или Пенелопой, весь день трудящейся над станом, чтобы ночью все распустить. А ведь хотелось бы Ариадной со спасительной путеводной нитью или Элизой, с помощью жгучей крапивы, любви и упорства разрушившей злое наважденье. Но пока – увы. 

Первое, что бросалось в глаза, – кардинальное отличие узора двунадесятого ряда как от храмовых знаков, так и от тех, которые были начертаны на стенах Гарайи и запечатлены на скрижали. Собственно говоря, храмовые знаки представляли собой лишь более позднюю, упрощенную версию общей для большинства народов планеты древней письменности, представленной также в Граде двенадцати Пещер и на скрижали Великого Се, и состоящей из идеографических знаков, фонетических знаков и детерминативов. Вот только письмена Гарайи и знаки скрижали, расшифрованные в опоре на любой из местных языков и наречий, представляли собой полнейшую чушь. Знаками примитивной идеографии являлись и ритуальные рисунки травяных рубах. Однако узлы двунадесятого ряда представляли собой совершенно иной, не виданный доселе способ кодирования информации. Прав был Олег, высказавший предположение о том, что не в храмовых знаках стоит искать.

Склонившись над ворохом травяных рубах, она выкладывала ряды по порядку один за одним, тщась найти ключ. Бледный рассвет вливал в узкие оконца снятое обезжиренное молоко своих лучей, не столько разгоняя тьму, сколько размазывая ее по углам, точно нерадивая хозяйка, лениво елозящая по полу грязной тряпкой.  

 Двенадцать рядов – двенадцать строк, состоящих из узлов. В каждом узле – двенадцать нитей разного цвета – двенадцать возможных расцветок травы. «Путь между двух змей горный кот объясняет». Ничего он не объясняет! Сплошная путаница: додекафонная серия в применении к узелковому письму!

И кстати, миф об арахне особенно актуален в праздничные дни, поскольку в древности существовал четкий, перешедший и в христианство запрет на работу в праздник. Не такой детализированный как шаббат, но вполне серьезный. Во всяком случае, крестная серьезно рассказывала, что у ее мамы, моей прабабушки, палец едва не усох, поскольку она пряла в свои именины. 

 В качестве иллюстрации прилагаю портрет Птицы работы Ань Менестрель