Майский челлендж, день восьмой. Мои наставники

Итак, челлендж Таши Янсу, день восьмой: "Кто для вас стал наставником или наставницей в писательстве? Кто повлиял на ваше становление как писателя?"

Это две разные вещи, "стать наставником" и "повлиять". Я не то что в литинститутах не учился -- даже в литературных кружках всяческих домов пионеров -- и то не состоял. Хуже того, общение с пишущими людьми у меня до поры до времени было минимальным. Не, то есть, конечно, приезжал время от времени в новгородскую деревеньку, где мы с женой и детьми проводили летние месяцы, некий московский писатель, из этой деревеньки происходивший, -- но я даже не могу сказать, что толком с ним был знаком. Разные улицы, разный круг общения и, видимо, разные интересы... И всё, пожалуй. Следующие знакомства у меня происходили уже после заболевания графоманией и крайне редко выходили за пределы онлайна. Хотя бывало. Опять же, никакое это не наставничество.

Так что давайте я уж о п. 2 -- о тех, кто "повлиял".

Детство -- это в ряду хаотично, запоем, читавшихся книг множество научной фантастики -- той, что была доступна. Из запавших в память назову Георгия Гуревича, ныне изрядно подзабытого (но кто сказал, что плохого?) Мне, кстати, повезло с теткой: она была поклонницей этого жанра и выписывала "Искатель". Так что перепадало чтиво. Бессистемно, конечно.

Потом -- Снегов, "Кольцо обратного времени" -- ага, только последняя книга цикла. Школьником прочитал на одном дыхании, аж "вылетел из реала" на несколько дней. А потом совсем повезло: "Туманность Андромеды" И.А. Ефремова. Вдобавок -- Беляев и Обручев.

И параллельно -- книги о природе. От совсем детского Виталия Бианки, до "подростково-взрослых" Ж.-А. Фабра и П.И. Мариковского (с людьми, так или иначе связанных биографиями с Бианки и Мариковским, меня потом сводила судьба -- но это уже из разряда "Мир тесен, круг узок"). И совсем уж взрослый В.К. Арсеньев.

А еще -- Вальтер Скотт. Запоем прочитанный "Айвенго", потом "Квентин Дорвард". А еще -- Майн Рид, "Всадник без головы". А еще -- Д. Дефо. А еще -- Жюль Верн. И Герберт Уэллс. И много кто еще. 

Влияло ли это всё на меня? Наверняка. Ставило стиль на уровне бессознательного -- это как минимум. Формировало представления о разных гранях мира. Было ли решающим? Хм...

А вот что ударило в голову по-настоящему -- так это Толкин. Начало 90-х, мне уже третий десяток, случайно купленные "Хранители" (то есть начало "Кистямура") -- и открывшийся целый мир, совершенно живой и правдоподобный. По-моему, я им бредил. Во всяком случае, лесные вырубА (так там говорили) и лежневки совершенно определенно казались мне Зеленопутьем). Разумеется, "Властелин колец" вскоре же был раздобыт целиком (правда, уже в переводе ГриГру) и перечитывался много раз. Возможно, тогда-то мне и захотелость попробовать написать что-то свое. Ну, правда, стишки-то к тому времени у меня уже были, но вот чтоб книгу -- нет, до знакомства с Толкином такого у меня не было.

Мне кажется, именно от Толкина (впрочем, и от Арсеньева и Обручева тоже) я набрался любви к путешествиям героев. При том, что из самого меня путешественник вообще-то так себе (хотя бывает со мной и такое). И чего точно я набрался от Профессора -- так это любви к живым деталям мира (дисклеймер: самоощущение не гарантирует адекватного отражения в творчестве... Но это я так, на всякий случай).

Потом были АБС. Великолепные Аркадий и Борис Стругацкие. Запоздало открытые (точнее, часть "Понедельника" все-таки была прочитана мной в детстве -- в ходе того самого бессистемного чтения, -- но этого, конечно, было мало). И столь же поздно открытый Кир Булычев -- в его более "взрослой" ипостаси. Подозреваю, кстати, что Булычев повлиял на мой язык -- впрочем, могу заблуждаться.

А еще два сильно подействовавших на меня автора -- Николай Горькавый и Владимир Коваленко. Первый наметил мне часть смысла творчества, подтолкнув к тому, чтобы взяться за перо. Второй -- угостил невероятно вкусным миром и еще более невероятным, необычным языком. Именно знакомство с его творчеством и оказалось для меня той самой последней каплей, после которой терпеливое молчание у меня закончилось, а накопившееся хлестануло наружу.

А потом пошла шлифовка. Первые свои тексты я принес на один из фанфикшн-сайтов: это было довольно логично, поскольку я использовал заимствованный у Коваленко сеттинг. И узнал много интересного о тонкостях стиля -- и о том, о чем и так догадывался интуитивно, и совершенно для себя новом. В общем, спасибо Даниэль Брэйн и прочим тамошним модераторам! Бете с ником "хочется жить" -- тоже. Стиль они мне подшлифовали точно (иначе бы попросту не опубликовали). С тех пор, например, я старательно избегаю заместительных синонимов, хотя вроде бы никто и ничто больше надо мной не нависает дамокловым мечом.

Честно признАюсь, что рассказ мой предельно неполон и вообще несбалансирован: что-то принципиально важное осталось за кадром, а второстепенное вылезло на первый план. Это, наверное, естественно и закономерно. Но пусть будет очередным дисклеймером: не считайте написанное выше за исповедь!