Прадед и дед.

Моего родного прадеда, Ахмедьярова Кажима, унесла трагическая случайность: в возрасте всего тридцати лет он получил тяжёлую травму позвоночника на традиционных казахских состязаниях по борьбе. Пролежав парализованным год, он скончался. Овдовевшая прабабушка, Газиза Ахмедьярова, осталась одна с тремя малолетними детьми, где средним сыном был мой прадед Кабен. Зарплаты сельской школьной уборщицы не хватало даже на хлеб. Настали голодные, страшные времена. Дети пухли от голода, ели траву, выкапывали луковицы тюльпанов — всё, что могла дать земля.

И тогда из Алматы, в Теректинский район Уральской области, приехал брат покойного — Галим Ахмедьяров. Он успел получить образование, отслужить в рядах РККА и устроиться переводчиком в Центральный Комитет Компартии Казахстана. Галим не оставил семью брата в беде — как принято в нашем роду, забрал их к себе, в Алма-Ату. С тех пор он стал для нашей семьи настоящим прадедом.

Перед войной партийные органы направили в ЦК разнарядку: требовались партийные командиры и политруки для РККА. Галим, окончивший курсы командиров, вновь облачился в шинель. Встретил войну в звании командира взвода. Под Псковом, отбивая яростные атаки, он был ранен осколком в плечо и потерял сознание. Очнулся уже в латвийском концлагере. Его спасла азиатская внешность — немцы проявили интерес к необычному пленному-командиру, для них это была диковинка.

Спустя месяц он участвовал в дерзком побеге. Скрывался на хуторе у латыша, работал конюхом. Как только плечо позволило держать оружие, стал готовиться к переходу в Белоруссию: сушил сухари, добывал гражданскую одежду. Он видел — в Прибалтике делать нечего: местные жители открыто поддерживали немцев, молодёжь ушла служить оккупантам. Всё стало ясно, когда на хутор приехал сын хозяина — эсэсовец, в форме. Галим вскочил на коня, прихватил припасы и отправился в лес. Там он отпустил коня, повернувшего домой, а сам пошёл пешком в направлении Белоруссии.

В первой деревне женщина, испугавшись незнакомца, отправила его дальше — к тем, кто, как она сказала, «помогает нашим». Так он оказался в Освейском районе, в подпольной комсомольской ячейке. Молодёжь приютила его, обогрела, рассказала, что в лесу скрываются еврейские семьи и четверо бойцов-окруженцев с одной винтовкой. Галим, не раздумывая, ушёл к ним и начал собирать партизанский отряд — из окруженцев, комсомольцев и евреев.

В первой же вылазке он сам, с винтовкой и помощником, уничтожил немецкий пост, захватив пулемёт и автомат. С этого момента началась его партизанская война: горели немецкие машины, исчезали обозы, полицаи оказывались повешенными на деревьях. Отряд разросся, получил имя Орджоникидзе и был принят в состав бригады имени Фрунзе под командованием Ивана Кузьмича Захарова, в последующем ставшем лучшим другом прадеда. Галим стал начальником штаба, исполнял обязанности комиссара, продолжая лично командовать своим отрядом.

Когда прибыл новый комиссар, Галим, для боевого крещения огнём, повёл его в бой — окружили хутор, вырезали охрану, атаковали с криками «Взвод — направо! Второй — налево! Окружай!». Немцы бежали в исподнем, а их пособники были истреблены. Галим доказал: смелость, манёвр и внезапность могут сокрушить даже численно превосходящего врага.

О партизанской бригаде и её боевом пути написана книга — «Война в краю озёр», где упомянут и прадед. Немцы десятки раз предпринимали карательные акции, но терпели поражения: партизаны били их и в лоб, и в тыл, используя даже противотанковую артиллерию. Фактически, в тылу немцев, была целая местность где действовала Советская власть. В ответ фашисты начали операцию «Зимнее волшебство» — бросили на Россонско-Освейскую зону карателей со всего Прибалтийского региона, полицаев и солдат четырёх дивизий. Но сломить сопротивление не смогли.

Обезумев, каратели начали уничтожать всё живое: сжигали деревни, бросали детей в огонь, вырезали живым людям звёзды на теле, сдирали кожу. В декабре 1944-го началась немецкая карательная операция «Отто».

Противнику удалось 24 декабря оттеснить партизан к последней линии обороны, к лагерям в районе д. Ровное Поле Россонского района, где сосредоточились штабы всех бригад, переполненные ранеными госпитали, тысячи женщин, стариков и детей. На заседании Освейского и Дриссенского подпольных райкомов КП(б)‌Б совместно с командирами и комиссарами бригад было принято решение в ночь на 28 декабря прорвать блокаду и вывезти жителей и раненых через линию фронта в советский тыл.

 Партизаны, перегруженные беженцами, решили отойти к Красной армии. Но чтобы прикрыть отступление, добровольно, остался отряд прадеда. Маневрируя, создавая иллюзию крупной силы, они удерживали противника и спасли тысячи жизней. А в это время сформированная Первая ударная группа, возглавляемая его командиром Захаровым И.К. нанесла мощный удар по карателям возле д. Конюхово между деревнями Клястицы и Соколище Россонского района. Сломив последний эшелон обороны противника, колонна людей, растянувшаяся почти на километр, по вмёрзшему в лёд сплавному лесу перешла через р. Нища. Около 10 тыс. жителей под прикрытием партизан 30 декабря переправились через реку Дрыса и вошли в расположение Красной армии.

Так прадед, применив древнюю тактику степных воинов, не только выстоял, но и сохранил боеспособность отряда. Он остался жив и победил.

Мой дед — Кабен (Кабдулгалий) Ахмедьяров — в годы войны учился в Алма-Атинской балетной школе. Его товарищи один за другим уходили на фронт, и вскоре он остался один из всей своей компании. Приписав себе пару лет, он пошёл в военкомат — но был разоблачён и выгнан. Обиженный, он написал письмо самому Калинину, жалуясь, что его, якобы совршеннолетнего, не берут на фронт. Бумажная волокита длилась почти год, и в 1943-м его всё же призвали.

В первом бою под Ельней взводный сказал: «Держись рядом». Это спасло деду жизнь. Из всего полка после атаки осталось 16 человек. Они не только выжили, но и сохранили знамя части — за что дед был награждён медалью «За отвагу».

После короткого отдыха полк пошёл в наступление. Шли вперёд каждый день, почти без передышек. На переправе через Десну, в аду огня и бомб, где, как писали газеты, немцы сделали до 500 самолёто-вылетов в день, дед получил ранение — осколки остались в лёгких. Но он сбежал из санбата и продолжил бой.

Позже, в бою под деревней Артёмово, его взвод атаковал позиции немцев. Разорвался снаряд. Дед упал, истекая кровью, с перебитыми руками и ногами. Девушка из хлебопеков, санинструктор Дора Фёдоровна, под огнём вытащила его с поля боя и спасла жизнь, подарив будущее всем его потомкам.

В это время, совсем рядом, в Витебской области, прадед Галим атаковал немцев с тыла — их пути могли пересечься, если бы не тот снаряд...

Дед очнулся на операционном столе. Увидев, что врачи режут его искромсанную руку, он пообещал казнить их, если отрежут. Потеряв сознание, очнулся уже с рукой в лубке. Медики совершили чудо — срастили мышцы и кости, уцелевшие. Потом были долгие операции, эвакуация в госпиталь в Алма-Ату, где его комиссовали. Осколок во лбу остался навсегда, став причиной мучительных головных болей, от которых не помогала даже водка.

И прадед, и дед были награждены. Галим — Орденом Ленина. Если бы не плен, возможно, стал бы Героем Советского Союза. Дед, награждён Орденом Отечественной войны II степени, Орденом Октябрьской революции и многими медалями.

А мы, живущие сегодня, помним. Помним всё. И будем помнить, пока живёт наш род, пока жив мой народ.