Хвастаюсь подарками

Мои дорогие читатели порой балуют меня замечательными рукотворными подарками. Уважаемая Татьяна Кононова изобразила двух персонажей моего цикла "Проводники Лабиринта". Благодарю, Татьяна!  

Герои — оборотни, в зверином обличье выглядят так:

Ещё один рыжий короткошёрстный котяра вальяжно устроился прямо между передних лап чёрной пантеры. Эта пара возлежала у стены, словно два сфинкса, большой и маленький, задумчиво озирая собравшихся.

Аврелия Терция Пантера, родилась до нашей эры в Древнем Риме, происходила из богатого рода, отдалённая родственница матери Гая Юлия Цезаря.  Она потеряла семью во время проскрипций Октавиана, и её отчаявшуюся, увели с собой маги Проводники и сделали оборотнем. Аврелия превращается в чёрную пантеру.  

Аврелия блистала в роскошном платье цвета аметиста. Сегодня её волосы рассыпались по плечам крупными локонами, а надо лбом сияла алмазная тиара. Благородству осанки Пантеры позавидовала бы иная королева.

Ее фактический муж Рамзес Кот, один из многочисленных младших сыновей фараона Рамзеса (Рамсеса) III, оборачивается рыжим котом.  

— Рамзес редкое имя. Я не знал, что его используют сейчас, только в учебниках истории встречал.

— Правильно, — кивнул Роман. — В учебнике ты мог читать про моего отца, братьев и племянников. Все они звались Рамзесами. Нынче в твоей стране это имя пишут как Рамсес. Нашу двадцатую династию фараонов теперь называют Рамессидами.

— Но фараонов давно уже нет?!

— А я остался, — резко ответил Рамзес. — Я сын фараона, но пережил своих родных, свой народ и свою страну.

— Это как?

Юлия Алексеевна, то есть Аврелия, мягко пояснила:

— Мирген, мы же маги. Можем прожить очень долго, неограниченное количество лет, хоть до конца мира, если не погибнем в бою с чудовищами. И твоя жизнь тоже будет длинной.

— Если не станешь хлопать ушами, — ввернул Рамзес. — Чтобы дожить до конца мира, нужно учиться, храбро сражаться и выполнять свой долг. Впрочем, о долге потом поговорим, а то ты уже позеленел

Во время этой встречи наша современница Ольга еще не знает, кто такой Рамзес. Ей он представился Романом. 

Роман поставил стул поближе к кровати, сел напротив сидящей на постели безучастной Ольги, пощупал пульс, вгляделся в лицо, взял её руки в свои, помассировал запястья.

Совершенно лысая голова, красивой формы череп и правильные черты лица делали Романа отдалённо похожим на жреца Имхотепа из фильма «Мумия». Его чёрные, пытливые, тёплые глаза притягивали к себе, от Романа, как ни странно, ничего не хотелось скрывать.

Ещё одна цитата:

Как повелось на больших пирах Проводников в течение уже нескольких столетий, к концу торжества подвыпившие гости стали хором уговаривать Аврелию Терцию и Рамзеса Морского Кота скрепить, наконец, свои многовековые отношения законным браком.

Рамзес с важным видом ответствовал, что он бы с радостью, но как член царской династии и жрец бога Ра, он, дескать, должен вступить в брак в его святилище, а действующих храмов этого бога в мире уже не осталось.

Ольга сомневалась в том, что жрецам Ра вообще дозволялось жениться, но она благоразумно держала свои сомнения при себе, чтобы не провоцировать старшего коллегу на долгие воспоминания о его трудном детстве в перенаселённом дворце фараона. Все присутствующие их уже слышали по нескольку раз, а вот упросить Рамзеса рассказать моряцкую байку, которых он знал неисчислимое количество, было интереснее, и в итоге все уговоры вступить в брак заканчивались новой забавной историей от Морского Кота.

Его подруга, невозмутимая, сероглазая Аврелия Терция, только тихо посмеивалась, покачивая головой, увенчанной тяжёлыми каштановыми косами. У неё были собственные представления о брачной церемонии, приличествующей римлянке из славного рода Аврелиев, и о том, нужен ли такой обряд вообще, если с тех пор как они сошлись с Рамзесом, тот сидит на суше и не порывается уйти в море.

И ещё: 

Поднявшись на разогретую солнцем террасу, она беззвучно подошла к высокому французскому окну и заглянула в малую гостиную с бледно-янтарными стенами. В комнате спиной к окну сидела Аврелия в лёгком сиреневом платье, покачивала колыбель и задумчиво смотрела на личико спящего Алика. Быть может, она вспоминала своих детей.

Рядом в кресле сидел Рамзес, забывший о разложенной перед собой на столике газете с кроссвордом. Он явно любовался Аврелией, не обращая внимания ни на что другое.

Глядя на них, Ольга думала: «Они вместе уже несколько столетий. Вот бы и нам с Гором сохранить нашу радость на века..."