Эпизод из аудиокниги. Армагеддон. Коллекция

Помолчали, собираясь с мыслями, собираясь духом. Молчали и лесорубы, их окружившие, — уважали пережитое.

— Они на самом деле есть, — вдруг ровным голосом проговорил Иван. — Абасы существуют. — Он повернулся в сторону зала, туда, где сейчас на него смотрели несколько десятков изумленных глаз, и повторил. — Абасы существуют! Мы теперь не одни в нашем поселке! Эти твари пришли за нами, нашими детьми, женами, стариками!

— Кто такие эти абасы? — сразу несколько человек спросили.

— Это демоны, — Из толпы выдвинулся раскосый низкорослый и коренастый человек, одетый не по погоде тепло. Его звали Булчут. — Эти демоны, — повторился он. — Они охотятся на людские души, чтобы пополнить свои проклятые ряды. От них нет спасения, если они пришли. Теперь никто не спасется! — Толпа ахнула и притихла, все знали о демонах, крадущих душу, и каждый хоть немного, но в них верил.

— Тьфу ты, — с досады чертыхнулся Иван.

— Мы убили одного! — прогремел голос Столярова. Гигант разогнулся над барной стойкой, развернулся плечами к людям, показывая окровавленные топоры, и продолжил: — Там, — ткнул Гена на дверь, — в кинозале труп его лежит. Кто хочет посмотреть на демона, прошу! Он теперь там будет долго лежать. — Лесорубы повскидывались головами, зажглись надеждой в глазах, заулыбались хищнически, по-звериному, учуяв кровь. Они все еще не знали, с чем действительно им придется столкнуться, и потому потянулись руслом к выходу, забулькали: — Смерть, абас, убили, — повторяли слова как мантру и канули в дорогу с крыльца. В баре, кроме Анатолича, Ивана, Сэма и Столярова, остался только раскосый Булчут.

— А ты что теперь скажешь про своих демонов? — поинтересовался Иван у мужичка, испытующе его рассматривая.

— Вот прям так и убили? — осторожно поинтересовался Булчут.

— Вот прям так и убили, — подтвердил Иван. — Сэм убил. А потом и Гена, своими топорами. Видишь, сколько крови, — Иван кивнул в сторону Столярова.

— А это его кровь? Абасова? — все еще не верил раскосый.

— А то чья же, — утвердительно кивнул Иван. — Его, и еще дружков его. Они там вроде улей решили сделать, а мы его разорили.

— Да-да. Да-да, — загадочно покивал головой Булчут. — А то как же. И дружков его. И самого его. Что ж, хорошо. Поздравляю вас. — Низкорослый согнулся, вроде как для поклона, став еще меньше, покивал спиной в звериной шкуре и отошел в глубину зала, растворяясь в темноте. — Ага, а то как же, а то как же, — раздался его голос из угла, скрытый от солнечных лучей, пробивавшихся сквозь потолочные узкие окна. В лучах кружились пылинки пыли, создавали загадочные узоры, распадались, чтобы снова соединиться в новую фигуру.

— Ей! — крикнул ему вдогонку Столяров. — Ты куда? Булчут! — Но из угла, из темноты уже раздавалось грозное звериное рычание вперемешку со всхлипываниями и чавканьями.

— Что происходит? — протянув кувалду по полу и оставив на нем жирный синий цвет, спросил Сэм.

— Да черт его знает! — не удержался и снова чертыхнулся Иван. — Был человек, и нет человека. Чуешь, из угла чертовщиной запахло?

— Чую, — согласился Сэм. Но может, кто собаку оставил? — спросил он с надеждой.

— Давай проверю, — предложил Анатолич, перехватывая в руках двустволку. Но Иван остановил его:

— У нас Сэм по таким делам мастер. Ген, помоги ему, — предложил он гиганту, тот с готовностью схватил топоры и двинулся вперед, опережая Сэма.

Но тут случилась неожиданность — наперерез Столярову и Сэму, поперек зала, юлой ворвался Федя и, что-то лепеча сумбурное про сдохшую тварь, врезался в дубовые столы и лавки, собирая последние в кучу. Потом, неуклюже перевалившись через дубовые лавки, ногами влетел в пустоту темноты угла, туда, где жевало, всхлипывало и чавкало. Федя крякнул, открыл изумленные глаза и глупо, по-детски заморгав, сказал:

— Привет. — И его утащило.

Гене стало все понятно — эта тварь, бывшая некогда Булчутом, схватила Федю и теперь убивает его. Он не мог больше ждать! Размахивая топорами и что-то крича невнятное, но, как он думал, это было всепобедительное «Ура!», Гена бросился вперед. Его удары топорами были сокрушительными, но все чаще попадалась деревянная мебель. Лавки и столы раскалывались, выбивали щепу, трещали, не выдерживая натиска Столярова. А тот, казалось, ничего не видел, опоенный желанием убивать! И теперь нигде ничего не дрожало. Только сердце билось, словно мотор гоночного автомобиля, только легкие вдыхали литры чистейшего сибирского воздуха, только руки делали то, что лучше всего умели.

— О чем говорил этот сукин сын с той тварью! О чем он говорил! — повторял Гена и размахивал топорами. Казалось, что он не устанет никогда, что готов истребить всех тварей на всей земле. Что это именно он, кто готов наконец-то обеспечить победу всем землянам! И тут ему прилетел слева такой страшной силы удар, что он, не устояв на ногах, отлетел на четыре метра и ударился головой о деревянную стену трактира. Потерял сознание.

Анатолич, Иван и Сэм видели безумную атаку Столярова, но ничего не могли в тот момент сделать, не могли ему помочь, понимали, что могут попасть под рубящие удары. Сами погибнут и не помогут Столярову, Феде и остальным ушедшим лесорубам. А еще так много предстояло сделать.

Абас ударил Гену слева по голове, тот влетел в стену и потерял сознание. Был кто другой, абас его бы убил, только не Столярова. Гену просто так не убить, и Сэм уже видел, как тот заворочался у стены.