Игра "Твори кратко" - Итоги Двадцатого Четвертого тура
Автор: Беффонов Алекс
Игра "Твори кратко" - Итоги Двадцатого Четвертого тура
В этом туре играли:
- Алекс Бутаров
- Женя Ватсон
- Крупный человек
- Мартовский Кот
- Ребекка Попова
- Светлана Кузнецова
- Татьяна Кузнецова (Меркулова)
- Oleg Alaiz
- Olle Lykojo
Тема на этот тур
Любовь похожая на стон...
Категория "Изображения от нейросети"
1. Olle Lykojo | 2. Светлана Кузнецова |
3. Мартовский Кот | 4. |
Категория "Короткий текст"
Пирамиды повылазили самопроизвольно. Причем одновременно по всему земному геоиду. В некоторых районах отмечались локальные толчки, где-то — оползни и лавины. Вереш сам едва не попал в трещину — дернул же черт за ногу сократить путь по горе. Хотя разве это гора? Так, холм большой.
Хорошей серпантинной дорогой он пользовался неоднократно, как и многие жители поселка, и был сильно удивлен, когда автомобиль стал вести себя странно. То, что странно вела себя именно дорога, дошло до Вереша значительно позже. Он смутно помнил, как и чего делал, зато осознавал свое полное спокойствие и уверенность: перешел на полный привод, подбавил газ-ку, резко вывернул руль. Как кто нашептывал. Может, и нашептывал, кстати. Поскольку ни одного летального случая в связи с вырастанием пирамид не зафиксировали.
— Кто ж знал? — развел руками председатель, когда Венька Штырь приперся с претензией почему у него половину огорода землей засыпало.
Впрочем, даже если кто подобное и предвидел, то выступить в СМИ ему не дали.
Вот скажи вам кто-нибудь, что холм, начинавшийся у ближайшего забора, на самом деле и не холм вовсе, а пирамида, архитектурно похожая на ацтекскую? Наверняка послали бы психа подальше. А оно… вон как обернулось.
Ученые пробовали пирамиды изучать, да только не докладывали о результатах. Печатные издания и интернет сформировали два противоборствующих лагеря. Первые писали о чуть ли не скорой войне с инопланетянами, другие — о грядущем процветании и движухе с ништяками. Живущие поблизости от пирамид граждане стригли бабло с туристов.
Возле самих пирамид невероятно легко дышалось, наблюдался общий оздоровительный эффект, и очень скоро народу стало плевать, о чем говорят самозваные эксперты из ящиков. Пирамиды объявили проявлением любви все равно кого: хоть богов, хоть прошлой цивилизации или некоего высшего разума.
Тем временем пирамиды выдвинули антенны и однажды по всей планете прокатился многоголосый то ли вой, то ли стон.
– Я тебя ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
А в ответ – тишина.
– Ну, ответь уже что-нибудь… – в этот раз она не кричала, а почти шептала.
– По-моему, я уже тысячу раз всё сказал, - так же негромко проронил он.
– И ни разу ты не говорил того, что я прошу!
– Прости, но этого я и не могу сказать. И не обещал.
– Всё к своим обещаниям цепляешься… Кому нужна твоя чёртова верность слову, если от неё только боль?
– Прости, – повторил он тихо.
Она обожала его голос. Чуть хриплый, слегка картавящий и иногда, когда он был весёлым или выпившим, – и первое бывало на три порядка реже, чем второе, – торопливый и тараторящий… Такой неидеальный. И такой близкий.
– Я больше не могу! – она снова закричала, размазывая по щекам побежавшие сами собой слёзы. Подскочила с кровати, заметалась по комнате, собирая вещи. – Пошёл ты! Козёл! Урод! Ненавижу!
– Что ты делаешь? – ни капли не изменившимся голосом спросил он. Это был далеко не первый случай подобной их… ссоры? Скандала? Истерики? И он был уверен, что и не последний.
– Я делаю за тебя твой выбор! – теперь слёзы были хорошо слышны и в голосе.
А ещё в нем впервые прорезалась решимость. Она никогда так не говорила, и ни разу не собирала его подарки.
Он промолчал. А она замерла, постояла и сломанной куклой осела в углу, облокотившись на стену и закрыв лицо руками. Её плечи крупно вздрагивали.
– Мне уйти? – он сел около неё и провёл пальцами по голому плечу.
– Да! Вали! И не приходи больше! Никогда!
– Хорошо. Прости, маленькая, – он аккуратно, почти невесомо, прикоснулся губами к макушке, неторопливо молча оделся, проигнорировав собранный ей пакет.
Уже выходя, он повернулся к ней и еле слышно обронил:
– Ты поймёшь когда-нибудь, надеюсь…
Она поймала его уже за порогом – выбежала раздетая, даже тапочки не успела надеть, – схватила за рукав рубашки, втянула в квартиру.
– Завтра. Завтра уйдёшь. А сегодня побудь ещё моим. Только моим…
Утром она вышла его проводить. Растрёпанная со сна, трущая глаза сжатыми кулачками и похожая на плюшевую игрушку.
– В следующий раз сними, пожалуйста, проклятое кольцо. Я не хочу, чтобы хоть что-то мне напоминало о ней…
Влюбленный стон
Петька проснулся воскресным утром, рефлекторно потянул носом и отработанным волевым усилием подавил стон и матюки. С кухни в очередной раз веяло паленым, подтверждая, что не склонная залеживаться по утрам Юлька в очередной же раз благополучно вскочила спозаранку и попыталась самостоятельно приготовить завтрак. И вот с этим делом все обстояло куда менее благополучно.
Дело в том, что на кухню ее можно было запускать строго с ложкой и вилкой. Ну, еще с чашкой и тарелкой. Даже простейший сервировочный нож в ее руках по разрушительной способности приближался к взбесившемуся мечу-кладенцу, а любая попытка готовки наводила на мысли об очередном испытании химического оружия массового поражения. В этот раз, судя по молочным ноткам в составе дыма, его драгоценная пыталась приготовить свою любимую манную кашу.
С другими хозяйственными делами все обстояло примерно аналогично – будучи впервые оставленной без присмотра она решила освежить его любимый итальянский свитерок из тончайшей шерсти. Освежила. На режиме для постельного белья по полной программе с кипячением. Свитерок вполне ожидаемо несколько изменил размеры, став чуток великоватым мультяшному домовенку Кузе, чем жутко удивил Юльку. Надо сказать, что этот залет она честно закрыла, умудрившись где-то откопать почти точно такой-же. По вполне объективным причинам ставший еще более любимым. Вот на что способна любящая женщина!
Так что в целом залеживаться явно не стоило. Нужно вставать и идти готовить завтрак, пока любимый и довольно крупный специалист в области ядерной физики не превратил самую обычную манную кашу в помесь термоядерной и кварковой бомбы.
Петька потянулся, встал и потопал на кухню, чтобы начать день с самого важного – с поцелуя любимой.
Любовь, похожая на стон…
Манящий запах лаванды исходящий от ее кожи, заставлял меня двигаться все быстрее, каждый вздох, каждый вскрик придавал мне уверенности. Ее тело дрожало в экстазе, она чувствовала каждое мое движение. Стоило мне сбиться, как она перехватывала инициативу и заставляла силы прилить вновь. С каждой секундой рядом с ней, я как будто погружался в пучину нескончаемой эйфории, как будто каждая клетка моего тела кричала еще, сильнее, жестче! А ее вскрики будоражили нейроны моего мозга, сводя меня сума. Но все имеет конец. Бурный, проносящийся словно взрыв эндорфинов, приносящий великое блаженство, сродное с нирваной – но конец.
– Ну что, зайчик, тебе все понравилось? – своим немного низковатым, но таким манящим голосом спросила она.
– Ты, как обычно, лучшая, – склочно, чтобы не выдать своих настоящих эмоций, ответил я, все еще отходя от экстаза, поразившего меня вновь на встрече с ней.
– Ну, тогда я записываю тебя на двадцать первое число? – надевая черные кружевные трусики спросила она.
– Конечно, буду непременно ждать, если получится раньше, то обязательно позвоню.
– Хорошо сладкий, двадцать первое твой день! – уже одевшись, послала она мне воздушный поцелуй. И направилась к выходу.
– Дверь захлопну как обычно.
Ее запах до сих пор заполнял спальню, а я не мог пошевелиться. Ругая себя за свою бедность и бессилие. Я должен что-то менять, должен забрать ее из всего этого! Я ведь предлагал - но не хочет, говорит, все устраивает... Но разве может устраивать такое? Это ведь низко… Боже, в кого она меня превращает?!В голове последние пол года только ее образ, но все, на что хватает моего бюджета – это одна встреча, жалкий час. Который я вспоминаю весь месяц, выжидая следующего
свидания с ней.
5. Oleg Alaiz
Прыгну со скалы
На краю скалы, где ветер пел о забытых богах, стоял Эйвин, чудак, которого деревня звала «полоумным». Его потрёпанный колпак, украшенный перьями неведомых птиц, трепетал на ветру, а глаза, мутные от бессонницы, смотрели в пропасть. Там, внизу, волны грызли чёрные камни, словно голодные твари из тех миров, что он видел в своих видениях.
Эйвин не был обычным парнем. С детства он бродил по иным мирам — невидимым для других, полным призрачных огней, шепчущих теней и существ с глазами, полных красочных созвездий. Он был их открывателем, их странником, записывал их тайны на клочках пергамента, которые прятал в своём логове под старым дубом.
Деревенские смеялись над ним. «Эйвин опять с духами болтает!» — кричали они, тыча пальцами, когда он, бормоча, чертил знаки на земле. Он не умел быть как все, не умел молчать о том, что видел.
Но однажды появилась Сигрид — девушка с волосами цвета пшеницы и мягкой улыбкой. Она слушала его рассказы о мирах, где реки текут вверх, а деревья шепчут пророчества. «Расскажи ещё», — просила она, и Эйвин, впервые за годы, почувствовал тепло. Он думал, что она понимает. Он думал, что она видит.
Но вскоре всё рухнуло. Эйвин случайно услышал её смех у таверны, звонкий и жестокий. «Вы бы видели, как он про своих духов заливает! — хохотала Сигрид, окружённая толпой. — Перья в колпаке, знаки на земле — да он просто чокнутый!» Деревенские ржали, подхватывая её слова, и каждый смешок был как нож в сердце Эйвина.
Она не верила. Она играла с ним, притворялась, чтобы потом выставить посмешищем. Его миры, его тайны — всё стало шуткой. Той ночью Эйвин не спал. Оживший смех становился только громче.
Его руки дрожали, когда он подкараулил её на тропе у леса. В лунном свете её лицо было таким же красивым, но теперь он видел в нём только ложь. «Зачем?» — спросил он, но она лишь рассмеялась. Хруст веток, короткий вскрик и тишина. Кинжал, тот верный друг, забрал её душу.
Эйвин смотрел на её тело, и миры, что он любил, угасали с её глазами. Кровь на руках была настоящей. Сигрид исчезла, а вместе с ней и вся его жизнь. Деревня ещё спала, но скоро рассвет, найдут тело, виновного.
Эйвин бежал к скале, единственному месту, где он чувствовал себя ближе к своим мирам. Там, на краю, его терзали сомнения. А что, если он ошибся? Что, если Сигрид всё-таки ждала его, чтобы извиниться, чтобы понять? Что, если она бы горевала, узнав о его судьбе?Он представил её слёзы, её голос, зовущий его назад. Но нет. Её смех всё ещё звенел в ушах, а миры молчали. Путь назад был отрезан — не только её кровью, но и его собственной душой, которую он потерял в ту ночь.
Он скинул колпак, и ветер унёс его в пропасть. Он взглянул в небо, надеясь увидеть хоть тень тех существ, что когда-то вели его по звёздным тропам. Но там была только пустота.Вот он, желанный восход. С диким криком, в котором смешались ярость и боль, он разбежался и прыгнул. Камни внизу приняли его, как старого друга. Вот он, заключительный каприз.
К вечеру деревня всё узнала, а потом нашли и Эйвина. Кто-то шептался, что он родился безумным, кто-то — что Сигрид свела его с ума. Но никто не заметил, как на скале, где он стоял, остался вырезанный знак — символ из мира, которого они никогда не увидят.
6. Женя Ватсон
Трагический криминально-эротический роман.
Жила в соседней деревне девка, Любкой звали. Гуляшшая! И славилась тем, шо уж больно сильно стонала. Ну пока это… её… Ну, ты понимашь.
Как сошлась она со своим первым – Васькой-трактористом, уж так стонала! А бабка Нюра – соседка – всё жаловалась: «Да што ж он её! Ежели так больно, так можа и не надь?»
Можа и не надь. Разбежалися быстро.
Ну, ладно Васька – тот известный бабник, а Севку у Таньки отбила зачем? Жаниться ж собиралися! Но нет. И ведь и с ним стонала! «Шо ж так бабе не везёт-то?» – Соседка всё сетовала.
И верно, с Севкой тоже недолго гуляла. И с заезжим Алексан Иванычем – та ж беда!
Ой, да много их было! И заезжих, и местных. Ну, не со всеми она, конечно, а пальцев-то на руках не хватит! А можа, и на ногах тоже!
Как-то не выдержала бабка Нюра да и пристала к очередному: «Ты по што, – говорит, – девку мучишь-то! Стонет, аж боязно за неё!» А он ей: «Это она с удовольствию! Нравится, – говорит, – ей оченно!» Ой, стыдоба!
А где ж то видано, чтоб так с удовольствию стонали??
А потом повадился к ней Рустам – из гастарбайтеров, шо в соседнем посёлке тогда дачу строили. И даже жаниться предлагал – о как! А как узнал, скольким она тут стонала… Оййй! Кровь горячая! Ревнивец оказался!
И шо ты думаешь? Прирезал, вот те крест! Отстонала, родимая…
А на похороны все пришли! Все-все! Разве что Рустама не было, не пустили его. Но, говорят, в состоянии аффекту был, значицца, отпустют скоро, да и спасибо ему, уж боле не мучается девка!..
И ты знашь, вот не поверишь! А как опустили гроб в яму-то, оттудова стон еёный раздалси! Вот те крест!..
Категория "Короткий стих"
1. Татьяна Кузнецова (Меркулова)
Любовь, похожая на сон:
Опять ты здесь, Пигмалион,
Угомонись в конце-концов
Для ублажения глупцов
Шедевры хватит штамповать,
Богам работу создавать:
Людей восьмой уж миллиард,
Играл бы лучше в билиард.
Жозефина хотела стонов
И хотела забыться в страсти.
Пребывать хотела в истоме,
Над которой ничто не властно.
Загадала она желанье
У специального аппарата.
Нажимала на кнопки в дурмане,
Преисполненная азарта.
Шла туда под покровом ночи,
Опасаясь встретить знакомых,
Опасаясь, что, как нарочно,
Аппарат окажется сломан...
Но волшебным огнем озарились
Вдруг глаза старинной фигуры...
Поняла, что все получилось,
Что готовы стрелять амуры!
...А потом ночь была беспокойной
И полна сновидений ярких:
В них слоны, испуская стоны,
Жозефине вручали подарки.
Жозефина в поту проснулась,
Толковать сновиденья не в силах...
Может, палец ее промахнулся?
Аппарат она плохо просила?
Слеповат истукан оказался,
Когда к буквам ее склонился?
Или он над ней издевался?
Но в итоге все прояснилось!
Код желанья ее был двусмыслен:
Слово «стон» так на «сон» похоже!
А еще, если чуть поразмыслить,
Слово «слон» с ними схоже тоже.
...Что ж, искать будет впредь Жозефина
Молодца, что подарит ей стоны.
Кто заметит без порции джина,
Что глаза у нее столь бездонны.
* * *
Таблица голосования (Итоги ТК - 24)->>> *Нажать! Откроется в другом окне
Итак...
Победители Двадцатого Четвертого тура игры "Твори Кратко"
Буду краток -
 | Категория "Изображение от нейросети" В данной категории победителем становится... опять Olle Lykojo |
 | Категория "Короткий текст" Не всегда опоздавшие - проигравшие, так что в этом туре победители Женя Ватсон и Oleg Alaiz |
 | Категория "Короткий стих" В данной категории победителем становится Ребекка Попова |
"Приз зрительских симпатий"
достается короткому тексту
от Мартовского Кота
* * *
Мои поздравления победителям!!!
И дальнейшем, жду вас в других турах игры, как играющих, или как зрителей, болеющих за игроков.
Большое спасибо еще раз Вам - участникам и зрителям!
ЗЫ И еще, если кого-то задел неправильно построенной фразой или комментом, или еще каким косяком в подсчетах - прошу прощения. Иногда не замечаю, как пишу чушь, так что если кто "пнет" или "пинает" в ЛС - большое "Спасибо!"
С уважением, Алекс АКА Befy.
* * *
Правила общения
1. Никакого хейта и драк, срача и обвинений в комментах - нарушивший навсегда покидает игру путем занесения в ЧС. Относится к всем.
2. При обнаружении упущения в правилах, приводящему к нарушению честной игры, организатор конкурса имеет право в любой момент устранить это упущение (но не позднее чем за 12 часов до подведения окончательных итогов), и новая редакция правил вступает в силу с этого момента.
3. Голосование анонимное - и любой кто срывает его, после двух предупреждений, навсегда покидает игру путем занесения в ЧС. Относится к всем.
4. Все проблемы, подозрения и обвинения - в ЛС ведущему, которые оставляет полное право судить - "кто прав, а кто виноват". Но всегда будет рассматриваться и обсуждаться - в личном общении...