Полуночная гостья. 6.32

Но ударный напор полупризрачных рыб, этот мертвый прибой, нарастал.

Столкновенья гигантов могучих страшащий 

и жданный потерянно миг наконец-то настал.

Рыбы мертвые рвали в кровавые клочья последних акул без труда,

И в ладоши захлопала кракену рьяно насмешливая беда,

И ударил дракона он длинными щупальцами тогда

Без особого вреда.

Разъяренный дракон его дерзость и прыть погасил,

Щелкнул львино клыками, три щупальца откусил.

И на кракена, акулами прирастая,

Сразу мертвых рыб налетела стая.

Как собаки кабана, рвали

И атаковать дракона не давали.

Бесшабашным стремительным скоком рванулась Сюзанна из-за скалы,

Прочь отбросив запахнутый полог спасительной мглы.

Я стремилась за нею – скорее, скорее, вперед,

В мрак глубинный к пещере, где жизни жемчужина ждет.

Остальные – по следу, не стали застывших секунд боязливо тянуть.

В осторожности можно, как в смерзшемся страхе, совсем утонуть.

Под ногами дно назад неслось.

Вроде оторваться удалось,

И никто не гнался по пятам,

Не пытался задержать нас здесь и там,

Не пытался караулить здесь и там.

В темноте лишь, мигая, мерцали химерные лампы прозрачных камней,

И опасностям было б приятно, приманчиво прятаться в ней.

Но нигде даже крохотной, вовсе пропащей рыбешки не видно.

Обойдется прорыв наш без боя – и радостно, но и обидно.

Снова скалы растут, осторожно серебряным светят во тьме.

Все вокруг в ярко-красной красивой травы бахроме.

В целом прямо пасторальный пейзаж,

В целом мирный и приятный пейзаж.

Рисовать тут тянет, взяв карандаш.

Я пустыни иль погоста здесь ждала,

Только вижу жизнь, хоть странная, цела.