То ли чача, то ли спирт

Присоединяюсь к флешмобу Клима Рудневао ситуации неопределённости и боязни. Предлагаю цитату из своего романа Без сомнений из главы №12 Девы и кавалеры

Мысли чародея прервал стук в дверь: не случавшийся десятки лет казус. Магический блюститель спокойствия Скрепи́нтера и феода целиком никого не пускал в личную келью, даже слуг: убирался за собой самостоятельно. Но сейчас имеет смысл и открыть. На доселе не переступаемом чужими пороге – держащий в руках литровый глиняный сосуд Любек. Единственный норави́нг, которого воспитанник жестоко убитой Клары мог бы назвать другом. «Заходи! Отметим!» – спокойно пропустил шута внутрь колдун.

Бутылка с джеллом (перегнанным из сбродивших виноградных выжимок сорокаградусным крепким напитком) опустела. Давние знакомые пили молча, не чокаясь, каждый вспоминая о своём, в их насыщенной яркими событиями совместной деятельности. Оба – одиночки. Первый в силу возраста и происхождения, другой – из-за природного уродства и тщательно скрываемой обидчивости. За дверью послышалось тихое, но властное: «Открой!».

С детства Твел усвоил два правила: знатный феодал собственной смертью не умирает, содействует его преднамеренной гибели – по традиции другой норави́нг. По правилам чести и никак иначе. Связанные вечными узами в потустороннем мире и беспрепятственно читающие друг у друга мысли и воспоминания знатные ро́довики не позволяли себе неблагородных поступков между собой. Видное положение повелителя крупного феода многократно увеличивало опасность и риски пасть от рук убийц, что заставляло сердце биться сильнее. Азарт пьянил кровь и требовал участия во всех подвернувшихся интригах.

Увидев после полуночи в комнате Игна́циуса постороннего, герцог многозначительно хмыкнул и взглядом приказал удалиться.

– Тебе перестали нравиться женщины?

– Мой Господин, Вы вправе думать, как считаете нужным. Но всё банальней: сослуживец пришёл проститься. Я полагаю, что обратно я не вернусь?