Малиновая Красная Шапочка -2

Или почему я осталась жива.

Итак, волк меня настигал, и я поняла, что спасенья нет. Вот этот момент является ключевым. В этот момент надо отбрасывать страх.
В своём романе я как раз описала такой момент, и его вспоминает главный герой несколько раз. Когда на заброшенном пляже на него, ещё школьника, пошли пять отморозков.
Момент, когда уже нет смысла бояться. И ты понимаешь: если ты будешь и дальше бояться, тебе придётся валяться в ногах, умолять, рыдать и лизать сапоги.
А это низко. Это мерзко. И главное - всё равно ничему не поможет. И как-то не хочется в последние мгновения жизни превращаться в слизняка, которого так и хочется раздавить. Хочется умереть гордо, на баррикадах.
В общем, наступила я на свой страх, развернулась и пошла ему навстречу. Да ещё с вопросом ))
Да, я прямо в лоб первым делом спросила у него, когда он налетел: "Вы кто?".
На "вы", ага. А я вообще на "ты" редко перехожу.

Нет, он мне не представился и паспорт не показал. Невоспитанный такой был волк. Он в меня вцепился - очень удобно, у меня под пиджаком был свитер с большим "хомутом". Вот в этот хомут он вцепился, как клещ, и свалил с дороги в кювет. Отомстил, в общем ))
И вот в эти секунда, что он волок меня на обочину, я быстро попрощалась с жизнью. И с двумя самыми важными людьми. С бабушкой и с тем, к кому рвалась на свидание.

А дальше мы рухнули в изнеможении на землю и начали мучительно дышать. Волк, к моему удивлению, тоже оказался нетренированным. Мы оба дышали и переводили дыхание, как полоумные. И, я так понимаю, это меня и спасло. Потому что у преследователя все силы ушли на преследование, на остальное уже не хватало.
А у меня образовался резерв времени, чтобы прийти в себя от страха.
И тут по закону подлости по трассе пошли машины. Разумеется, я начала орать благим матом и, разумеется, меня не услышали. Зато в свете фар я увидела, что волку вовсе не 40 лет, как мне показалось. А где-то около 25. Я была поражена: это были не русские черты. Тонкое, восточное было лицо. Даже симпатичное, хотя и волчье. И вот с этого момента всё начало меняться. Я перестала чувствовать себя жертвой. Я стала чувствовать себя хозяйкой положения. Несмотря на перспективу быть убитой. А мне это озвучили сразу, как только мы смогли первые слова вымолвить. И ещё он сказал, вглядываясь в меня. "Ты хорошенькая. Жалко тебя..."
Короче, минуты мои были сочтены, и я решила хоть напоследок поизмываться.
- Отпустите меня, что вы в меня вцепились, мне нельзя лежать на холодной земле, я простужусь.
- А где этот ваш шеф, находится, кому вы представите труп? Вот в том колхозном грузовике? Он, что ли, у нас в сельсовете работает?
- А где этот ваш пистолет, где этот нож, которыми вы мне угрожаете. Покажите. В карманах, да? Ну, покажите, интересно же...
Ведя эту светскую беседу, я понимала, что перебарщивать нельзя. Можно невинно шутить, но нельзя злить. Какой-то опыт обращения с мужчинами у меня был - я три недели к этому моменту отработала в вечерней школе, а за партами там у меня иногда сидели 40-летние мужики - если их жёны в школу отпускали - и мне с ними приходилось управляться. И вот этот стиль мне сейчас помогал чувствовать себя НАД ситуацией. Чувствовать себя хозяйкой аудитории, где сидел один-единственный товарищ. Преступник.
К слову, через пару лет у меня в классе появился реальный преступник. Посёлок этот был так называемым 101м километром, куда ссылали после заключения. Очень милый был товарищ и довольно начитанный даже - в отличие от местных. За соучастие в убийстве сидел.
Но это будет потом. А сейчас надо было что-то делать.

Самое интересное, что судьба снабдила меня целыми двумя способами выхода из положения.
Если вы помните, в сумке у меня была банка тушёнки и вся зарплата. То есть, я могла банкой товарища оглоушить. И я могла откупиться.
Так вот. Ни то, ни другое мне в голову не пришло.
Насчёт банки сразу было глухо, даже если бы пришло. Я бы не смогла ударить сильно. Как в кино. Хрясь подсвечником - и мужик отрубается. Вот не могу, не умею.
А насчёт денег - вряд ли помогло бы.

В общем, пока из побед у меня получилось то, что я преодолела страх и взяла контроль над ситуацией. То есть, попробовала командовать, а не подчиняться.
Бурканье о том, что я что-то стала больно храброй, я пропустила мимо ушей, поскольку в голову мне пришла блестящая идея: искать спички. Спичек не было, а парню остро хотелось курить. Спички были там, где люди. Значит, надо идти на трассу.
И я взяла его под руку и повела к людям.
По дороге я требовала почтения - поддержать, подать руку и вообще прекратить всякие глупости - ну раз у него нож и пистолет. Пока всё получалось. Без глупостей мы выкарабкались из кювета на трассу, и я аккуратно развернула его спиной к опасному перекрёстку, а лицом к родному городу.
Мы пошли.