Люблинская уния

А давайте, мои читатели, поговорим о Люблинской унии, той самой, которую то и дело вспоминают на страницах романа "На Литовской земле". Ту самую, что своим решением разорвали в романе магнаты-мятежники, которых волею судеб возглавил князь Скопин-Шуйский, точнее наш современник, погибший на СВО и попавший в его тело.

Была ли она гибелью и наоборот спасением для Литвы?

Истощение ресурсов Великого княжества в начальный период Ливонской войны заставило литовскую знать согласиться на окончательное объединение Литвы с Польшей в единое государство — Речь Посполитую. В январе 1569 года в Люблине начал работу польско-литовский сейм, который обсуждал условия слияния двух держав. Было решено учредить для обеих стран общее государственное устройство, денежную систему, единую армию, придерживаться единой внешней политики.

Раньше Польша и Литва действовали несогласованно, поэтому литовцы не всегда поддерживали Польшу в ее борьбе с Тевтонским орденом, а поляки частенько оставляли Литву один на один с Россией. Заключая унию, Литва рассчитывала привлечь польскую армию для войны против Москвы. В одиночку великое княжество не выстояло бы в борьбе с Иваном Грозным, и, как считали многие, «Литвы бы не было».

Подобная точка зрения несколько преувеличена. Конечно, Великое княжество Литовское накануне унии находилось в трудной ситуации, но была ли она катастрофичной?

Литва явно проигрывала войну, и это была далеко не первая война в ХVI веке, которую Великое княжество проигрывало своему восточному соседу. Каждое поражение сопровождалось территориальными потерями, но ни разу не возникали сомнения в сохранении литовской государственности. Москва не собиралась завоевывать Литву и вполне удовлетворилась бы уступкой ей Полоцка и отказом Ягеллонов от прав на Ливонию.

Паны великого княжества были склонны к миру на таких условиях. Камнем преткновения оказалась Ливония, которая была целью Ягеллонов. Корона вовсе не собиралась отказываться от своих планов. Таким образом, судьба Литвы оказалась как бы разменной картой в Ливонской войне. Чтобы удержаться в Ливонии, изгнать оттуда русских и шведов, сил только Польши или только Литвы не хватало. Для реализации проекта «Польской Прибалтики» потребовалось объединение двух государств в единую державу.

Польша и Великое княжество Литовское имели свои проекты создания союзного государства. Между ними были весьма существенные противоречия. Коронная шляхта предлагала более унитарную модель, по которой Литва полностью интегрировалась в состав Королевства Польского.

Литовская шляхта настаивала на федерации, сохранении своих законов и системы судопроизводства, выборах короля и решении важнейших вопросов на совместных сеймах польской и литовской знати, сохранении у короля титула «великий князь литовский», приоритете коренных жителей при назначении на местные должности.

Противоречия этих позиций вызвали продолжительные споры. Стороны не скупились на резкие слова в адрес друг друга. Поляки заявили, что их короли всегда правили Литвой и принесли живущим в ней народам свободу. На это один из лидеров литовской делегации Григорий Ходкевич ответил:

«Наши народы и мы — честные и достойные люди, а что касается наших свобод, то мы равны любому другому народу, включая и вас, господа поляки. Нам бы не хотелось заключать унию, прежде чем мы установим добрый порядок в нашем содружестве и покажем вам, что вы заключаете союз с друзьями, равными вам по достоинствам и внутреннему устройству… Это исключительно наше дело, поскольку мы свободные люди и христиане. Никто не может вести наших дел, кроме нас самих, как это делали наши предки».

Литовцам было очевидно, что при слиянии с Польшей они окажутся на второстепенных ролях. Польская культура во всех отношениях была более зрелой. Ее сильной стороной была толерантность — недаром историки называли Польшу «государством без костров».

Польская культура распространялась не насилием, ее добровольно принимали и к ней стремились как к более высокому ориентиру. Все понимали, что в результате слияния Литвы и Польши именно Польша будет задавать стандарты поведения, систему ценностей, политические, религиозные и культурные ориентиры развития общества.

Патриоты Великого княжества Литовского видели в этом угрозу утраты не только самостоятельности, но и самобытности. Отчаяние литовских вельмож в полной мере показано в одном из писем М. Радзивилла, в котором он горько сожалеет о «похоронах и уничтожении навсегда ранее свободного и независимого государства, известного как Великое княжество Литовское».

На картине «певца польской истории» — художника нового времени Яна Матейко, изобразившего момент заключения Люблинской унии, лица представителей литовской делегации полны горя и отчаяния, некоторые из них плачут.

Собственно, картина

Поляки очень злились на выступления литовских патриотов. Как отмечал современник событий, автор «Дневника» Люблинского сейма, «такие беседы приносили больше взаимного раздражения, чем результатов». По удачному выражению историка Александра Преснякова: «Поляки настойчиво требовали от литовских политиков политического самоубийства и получили резкий отпор».

В феврале большая часть литовских делегатов покинула сейм, надеясь тем самым парализовать его работу. Однако позиция шляхты великого княжества была подорвана фактическим предательством русинской знати Волыни и Подляшья. Она не только поддержала идею унии, но и выразила готовность выйти из административного подчинения Великому княжеству Литовскому и войти в состав Королевства Польского. И этот шанс расколоть лагерь оппонентов Сигизмунд II Август блестяще использовал.

5 марта король выпустил эдикт о «возвращении» Волыни и Подляшья и включении их в состав польских владений Ягеллонов. Литовская знать была потрясена. У всех на устах было одно слово: «Измена!» Поговаривали даже о начале войны с польскими «захватчиками». Литва оказалась как бы между двух огней — Россией и Польшей.

5 апреля в Польшу прибыла литовская делегация во главе с Яном Ходкевичем и Остафием Воловичем. Они донесли до короля и коронной шляхты резкий протест и несогласие Литвы с переходом Подляшья и Волыни во владения Короны. Литовская знать требовала провести выборы депутатов и созвать новый сейм для обсуждения территориальных споров. Поляки неохотно согласились, но при этом король Сигизмунд издал указы еще о нескольких территориальных приобретениях. 6 июня в состав Польши была «возвращена» Киевщина, а 16 июня — Брацлавская и Винницкая земли.

Таким образом, требования переговоров, на которые так надеялись правители Литвы, привели только к ухудшению ситуации. Потери южных земель еще больше ослабили Великое княжество. Деваться было некуда. 1 июля 1569 года договор об унии был подписан. 4 июля король Сигизмунд Август его утвердил.

Наглядно на карте. Было

Стало

Основные принципы Люблинской унии заключались в следующем:

1. Польша и Литва теперь составляют единое сообщество (res publica, польский перевод — Речь Посполитая), единое королевство (unum regnum), единый народ (unus populus).

2. Речью Посполитой управляет единый король, избираемый знатью на сейме, возлагающий на себя корону в польской столице Кракове.

3. Король обязан защищать и гарантировать права и свободы всех народов, входящих в Речь Посполитую.

4. Учреждается единый Коронный сенат и единый сейм.

5. Речь Посполитая ведет единую международную и военную политику.

Люблинская уния, несомненно, была очень интересным экспериментом по объединению в Восточной Европе двух государств. В результате возник удивительный сплав культур, давший миру выдающиеся памятники литературы, искусства и общественной мысли.

Сочетание общего политического устройства и развития региональной самобытности было основано на идеалах свободы, незыблемости прав и привилегий, своеобразной демократии. Правда, этими правами пользовались только дворяне и горожане, но для ХVI века и это было большим достижением и свидетельствовало о высоком уровне политической культуры.

Позже, 28 января 1573 года, на съезде знати в Варшаве была принята Варшавская конфедерация, провозгласившая на всей территории нового государства свободу вероисповедания, то есть уравнявшая в правах католиков, православных и протестантов.

Однако в общественно-политическом строе Речи Посполитой с самого начала существовали факторы, через два столетия приведшие это государство к гибели. Шляхетская демократия была способна парализовать верховную власть, чем нередко пользовались внешние враги.

Собственно говоря, победа над Россией в 1582 году явилась самым заметным военным успехом Речи Посполитой в межгосударственных конфликтах за ХVI–ХVII века, не считая отдельных побед над турками (в битве под Хотиным 1621 года и при снятии осады Вены в 1683 году), русскими (в Конотопской битве 1659 года) и шведами (в сражении при Кирнхольме 1605 года).

На этом военно-политический потенциал Речи Посполитой исчерпывался. Уже в первой половине ХVII века она понесла территориальные потери и лишилась Ливонии, а в конце ХVIII века прекратила свое существование, разделенная между Россией, Пруссией и Австрией. Но это произойдет позже.

Кроме того, Речь Посполитая была создана в 1569 году как «республика обоих народов», поляков и литовцев. При этом «забыли» о третьем народе — православных русинах, той самой руси, потомках жителей Древнерусского государства, о судьбах которых разворачивался спор между Россией и Великим княжеством Литовским в конце XV — XVI веке.

В XVII веке этот народ заявит о своих правах, и украинское освободительное восстание 1648 года потрясет польско-литовское государство и чуть не приведет его к гибели. Можно сказать, что первый шаг к осуществлению этого драматического исторического сценария был сделан при заключении Люблинской унии.

Цитируется по: Филюшкин А.И. Первое противостояние России и Европы: Ливонская война Ивана Грозного.