Параллели, касаясь друг друга в изящном изломе, резонируют...
Автор: Елена ЛещинскаяАлексей Исхаков, поэт из Саратова, ныне живущий в Москве, сегодня юбиляр.
ЛАМЕЛЛОФОН
Я прикладывал голову к медному вкусу варгана,
пропускал через челюсти ток переменного звука,
наблюдал, как неровно мерцающим
телеэкраном
резонирует память, фрагменты сменяют друг друга.
Резонирует озеро — тайна, заросшая детством,
золотая кокарда на пыльной отцовской фуражке,
расписание главных уроков, ещё неизвестных,
в парафиновом сне обесточенной малоэтажки.
Резонируют пятна на карте, белея до блеска,
пьедестал территории, где побеждал понемножку.
Металлический путь, что натянут настойчивой леской,
резонирует вместе с вагонами, чаем и ложкой.
Растеряв измерения, время становится плоским.
Параллели, касаясь друг друга в изящном изломе,
резонируют. Сочные звёзды в туманности мозга
распускаются, не соблюдая погодных условий.
ЭКЗИСТЕНЦИЯ 748
Наморщив борщ до степени волны,
орудуя веслом столовой ложки,
не расплескать бы найденный фарватер.
Типичный день, не гуще остальных,
кипит и убегает понемножку.
Из будки беспокоит трансформатор.
Внимательно молчать со словарём.
Разжаться жестом — «Да пошли мы все
дорогой утрамбованного снега».
Давай математически соврём,
чему же равен средний алексей
идущего куда-то человека.
МАНЬКА
ждёшь её ждёшь
осенью чаще
катится грош
по нисходящей
время лежит
рубленым смехом
в этой глуши
тикает веко
где же ты где
рваная строчка
по пустоте
выстрел цветочный
как ни дури
в доме событий
где-то внутри
движется литий
хочется врать
но не колотит
маньку опять
сбили на взлёте
***
Вот так очнёшься в центре декабря,
не понимая, как сюда попал.
Метель слипается в неясную лепнину,
в черты фасада, крупно говоря.
Никто не знает, где закончит бал,
хотя стакан уже разбит наполовину.
Ржавеет лампа жёлтым маяком
под козырьком дежурного подъезда,
и лифт грохочет коммунальным гимном.
Охваченный перилами балкон
становится и временем и местом,
где две случайности вникают во взаимность.
ПЛАНЕТНОЕ
Отрастила себе человечество и плывёт,
подставляя бока под неласковый солнечный ветер.
На экваторе проступает цветочный мёд.
Полюса, утирая хронический гололёд,
не стесняются. В оглушительно мягком цвете
существует Луна, отдалённо решая эти
приливные вопросы. Высокоточно врёт
дорогая обсерватория. Мы — не дети,
мы скорее немного наоборот,
мы — скорее обычные планетяне,
нахлобучим тряпичное небо на потолок,
Отыскать бы, напялив бумажные сапоги,
бесконечную гравитацию, я не смог
оторваться. Я просто лиловый клок
небольшого кустарника у реки.
Наморщив борщ до степени волны,
орудуя веслом столовой ложки,
не расплескать бы найденный фарватер.
Типичный день, не гуще остальных,
кипит и убегает понемножку.
Из будки беспокоит трансформатор.
Внимательно молчать со словарём.
Разжаться жестом — «Да пошли мы все
дорогой утрамбованного снега».
Давай математически соврём,
чему же равен средний алексей
идущего куда-то человека.
МАНЬКА
ждёшь её ждёшь
осенью чаще
катится грош
по нисходящей
время лежит
рубленым смехом
в этой глуши
тикает веко
где же ты где
рваная строчка
по пустоте
выстрел цветочный
как ни дури
в доме событий
где-то внутри
движется литий
хочется врать
но не колотит
маньку опять
сбили на взлёте
***
Вот так очнёшься в центре декабря,
не понимая, как сюда попал.
Метель слипается в неясную лепнину,
в черты фасада, крупно говоря.
Никто не знает, где закончит бал,
хотя стакан уже разбит наполовину.
Ржавеет лампа жёлтым маяком
под козырьком дежурного подъезда,
и лифт грохочет коммунальным гимном.
Охваченный перилами балкон
становится и временем и местом,
где две случайности вникают во взаимность.
ПЛАНЕТНОЕ
Отрастила себе человечество и плывёт,
подставляя бока под неласковый солнечный ветер.
На экваторе проступает цветочный мёд.
Полюса, утирая хронический гололёд,
не стесняются. В оглушительно мягком цвете
существует Луна, отдалённо решая эти
приливные вопросы. Высокоточно врёт
дорогая обсерватория. Мы — не дети,
мы скорее немного наоборот,
мы — скорее обычные планетяне,
нахлобучим тряпичное небо на потолок,
Отыскать бы, напялив бумажные сапоги,
бесконечную гравитацию, я не смог
оторваться. Я просто лиловый клок
небольшого кустарника у реки.