Неприятность в Аду

Обычно «кончаю» своих героинь долго, мучительно и вдумчиво, пользуясь теми крохами знаний, что получены в альма-матер, с гуманистами в белых халатах – жаль расставаться с красотками.

Поэтому в блоге такие зарисовки напоказ не выставляю, предпочитаю делать сюрпризы внутри творений.

Однако, тут дело иное – эпизод динамичен, героини и так в Аду – куда дальше-то?

А инновациями, при строительстве Ада, Повелитель Галактики заморачиваться не стал – «скопипастил» структуру у Данте.

А на самом нижнем кругу там – предатели.

А на самом нижнем подуровне – предатели доверившихся.

А на самом-самом низу – три чемпиона: Иуда, Брут и еще какой-то чувак, имя которого я позабыл, да, и ладно, потому как, не суть.

Но поскольку роман о светлом будущем, логика привела к тому, что те три злодейских злодея, оказались всего лишь призерами, а за право быть самым Великим Предателем бьются две креативные красотки – синеокая Алруэ и сероглазая Умрия.

Ну, и разделили они первое место напополам, и оказались на самом «верху» пьедестала.

И вот, сценка-участники.

Обе красотки, как и положено, по плечи вморожены в черно-зеленый лед, причем, кверху ногами, а их длинные волосы стремятся к «изумрудной» травке, с разбросанными там и сям голубенькими огонечками.

Плюс еще два участника:

«В» – ВРИО Повелителя Галактики.

Курт – бывший доктор с неоднозначными перверсиями.

А красотки-то языкасты, палец в рот не клади, а у Умрии еще сильно чешется глаз, а дотянуться-то нечем. В общем, по ходу общения, много чего они ВРИО наговорили. И про детей-байстрючат намекнули, и про свои заслуги при Реставрации режима, и уму-разуму поучили, типа, как правильно Галактикой управлять.

Огорчился ВРИО, и говорит:

– Курт! Подойдите!

Из темноты выступает высокий доктор в роговых очках, так хорошо знакомый Умрии по операционной, а Алруэ по недавним событиям на городской площади.

– Вы все слышали, Курт? Дамы – явно дезориентированы, полагая, что находятся в аду. Когда я рассказал о их роли в Реставрации, они возомнили себя главными фигурами. Они даже не поняли, что их дети, зачатые вне брака, от рабынь моих официальных жен, сами являются рабами! Мои дети! Мои дети – рабы, Курт! И они обе посмели об этом напомнить! Эта, – небрежный кивок, в сторону Алруэ, – даже рассказала про политические альянсы, сложившиеся в Галактике! Ее язык осмелился произнести такие слова, которые я не могу расценить иначе, чем оскорбление!

Курт умен. Он хорошо улавливает паузу, которую делает Повелитель, и использует ее самым предсказуемым образом. Ведь, только невежды думают, что язык человека трудно ухватить. Совсем нет!

Стоит просунуть в рот руку, и опытными пальцами нащупать в толще мышц подъязычную кость[1], как останется, только два вопроса: полоснуть скальпелем за этой косточкой или сжав ее в кулаке, резко дернуть руку наружу?

Конечно, второй способ гораздо эффектнее и нагляднее, поэтому, Курт выбирает именно его!

Трудно наполнить звуками тишину, под ледяным озером, лишь усилием голосовых связок, тем более что звуки эти, выходят вперемешку с крупными кровавыми пузырями!

Сила рывка оказывается так велика, что голова Алруэ запрокидывается, а свисающие темно-красные сосульки, сочась кровью, свисают вертикально вниз!

Кровь быстро густеет на морозе, а сквозь булькающее дыхание, доносятся даже не стоны, а какое-то пузырящееся мычание!

Умрия с ужасом смотрит на эти смерзшиеся ошметки плоти, только что изрекавшие слова о судьбах Галактики. Вот так финальный аккорд!!!

Кровавый комочек липко шмякается об «изумрудную» травку, когда «В» продолжает:

– Эта же, – кивок в сторону Умрии, – услышав, не прервала богохульственные слова!

Снова происходи яростная, но недолгая борьба, и вот, еще один комочек падает рядом с первым, а булькающее мычание теперь слышится с двух сторон.

– Пешки, Курт!!! Пешки, сделав всего пару ходов, возомнили себя фигурами!!! Они смотрели, но не видели!!!

Синева правого глаза Алруэ проливается кровавой слезой, под уверенными движениями Курта, до кости выскабливающего глазницу маленьким ножом. Бьющаяся в бессилии голова, только помогает процессу.

Да, это Сеть, а значит, все обратимо! Но, боль! Боль сейчас, настоящая! И невозможно потерять сознание!

А Курт, двумя ударами, невесть откуда взявшегося молоточка, загоняет острый керн, между костями глазницы и носовой пазухи[2]. Миг, и керн уже вытащен, а в пробитый тоннель органично встает изогнутый крюк с цепочкой.

Умрия пытается отклониться назад, но сделать это, конечно, не удается. Второй крюк уже вставлен в ее, с такой же легкостью, опустошенную левую глазницу, а зуда, как не бывало!

А цепочка начинает укорачиваться, притягивая лица пленниц, друг к другу!

– Они слушали, но не слышали!!!

Тоненькая длинная ложечка, с очень острыми краями, толстостенной чашечки, прорвав барабанную перепонку, превращает в кровавую труху мелкие косточки уха Алруэ.

– Не слышали того, что пришло время следующего хода!!!

Вот, и до Умрии, звуки доносятся, только с одной стороны.

– Не поняли, куда им идти!!!

Между уцелевшими глазами женщин, оказывается прозрачная полая трубочка. Но полая, вовсе не означает пустая, потому что, в миллиметре от роговицы, прямо напротив зрачков, виднеются острия сжатых пружин!

– Моргните, если хотите играть, – командует Курт.

Оставшиеся два века сподвижниц, касаясь ресницами стали пружин, указывают на желание продолжить Игру.

– Они будут играть, Повелитель.

– Ты уверен, что пешки хотят этого сами?!!

Веки пешек снова показывают, что Курт не ошибся.

– Пусть подтвердят!!!

– Кивните друг другу!

Кивнуть, означает напороться глазами на пружину! Зажмурившись, обе соратницы вынуждены сделать это.

А пружина, «ощутив» касание, резко разжимается! Пронизывает веки, роговицу, хрусталик, и, дойдя до сетчатки, сквозь стекловидное тело[3], начинает, медленно вращаясь, вытягивать остатки глаз наружу!

– Глупые! Глупые пешки, Курт! Они готовы на все, только бы достичь края доски и превратиться в фигуры! Пусть отдохнут тут, в тиши, еще! Пусть подумают и решат, кто же был настоящим отцом их детей? К чему привели их предательские переговоры с самозванкой?

Это последнее, что они слышат, потому что, Курт своей тоненькой ложечкой начинает крушить уцелевшие косточки слухового аппарата: молоточек[4], наковаленку[5] и стремечко[6]...).

[1] Подъязычная кость уникальна тем, что располагаясь в толще языка, не связана ни с какими другими костями.

[2] Носовая пазуха отделена от глазницы, не цельной тонкой перегородкой.

[3] Стекловидное тело – гелеобразное прозрачное вещество, заполняющее 2/3 объема глазного яблока, между хрусталиком и сетчаткой. Не способно к регенерации.

[4] Молоточек – маленькая косточка среднего уха, передающее звуковые колебания от барабанной перепонки на наковаленку.

[5] Наковаленка – маленькая косточка среднего уха, передающая звуковые колебания от молоточка стремечку

[6] Стремечко – маленькая косточка среднего уха, передающая звуковые колебания от наковаленки на мембрану овального окна, являющуюся элементом внутреннего ужа.