Субботний отрывок, васильковая мазь и пленный ухажер

С удовольствием снова принимаю участие в субботнем марафоне Марики Вайд. Сегодня у меня отрывок из рассказа "Ухажер поневоле" - как раз кусочек, в котором Кощей обнаруживает, что его благоверная вновь украла себе ухажера)))

Так, посмотрим... Где же она? Это успокаивающая настойка с прострелом, зелье с мятой-холодянкой, какая-то пахучая мазь, ужасно напоминающая о скользких клубках змей в весеннем лесу... Все не то! Да что же это... Не могла же она, в самом деле спрятать... «Неужто догадалась?» - мелькнула обжигающая холодом мысль в голове колдуна. Но костлявая рука уже нащупала пузатую баночку с льняной тряпицей сверху, и из груди Кощея вырвался облегченный вздох. Нашел! Из каких неведомых частей была составлена эта чудесная мазь, колдун не ведал, но боги, как же она чудесно ложилась на кожу и волшебно пахла. Чем-то васильковым, летним, жарким, травяным... Чем-то, что будто относилось к давней, полузабытой жизни. Колдун аккуратно развязал бечеву, снял льняную тряпицу и аккуратно, почти благоговейно запустил в банку палец. Подцепил немного мази и с наслаждением принялся мазать костлявые худые руки. В воздухе тут же разлился мягкий аромат, и Кощей едва слышно замурлыкал песенку.
Вдруг из того самого подозрительного угла донеслось вполне отчётливое и немного возмущенное мычание. Кощей подскочил на месте и резко развернулся, едва успев подхватить баночку с волшебной мазью. Вперив взгляд в темный угол, колдун сжал губы в тонкую нить, выпрямился и мягко двинулся вперёд, запоздало соображая, что вряд ли выглядит грозно с нежной васильковой мазью в руках... Вдруг мычание стало испуганным и громким - тот, кто прятался в тени явно разглядел Кощея. Колдун резко скакнул в угол, и одной рукой (вторая любовно и очень крепко держала заветную склянку) цапнул неведомое создание, вытащив его из тени. Кощею хватило всего пары мгновений, чтоб разглядеть улов, и он горестно и раздражённо воскликнул:

- Марья Моревна!!
Крик, несмотря на затворенную дверь, эхом пронесся по коридорам, оживляя и пробуждая костяной дворец. Кощей рыкнул и выпустил добычу из рук. Молодой мужчина в кафтане, расшитых дорогих шароварах и в красных сапогах, кучей рухнул на пол, испуганно тараща красивые синие глаза на хозяина замка. Он наверняка бы выразил свой испуг криком, но кляп, надёжно вставленный в рот, избавил его от такой возможности. Ноги и руки тоже были связаны, и пленник, продолжая мычать, попытался отползти в темный угол, откуда его так грубо извлекли.
Хозяин дворца тем временем топнул ногой и отвернулся, пристраивая драгоценную мазь на деревянную поверхность стола и неуклюже прикрывая банку тряпицей. Он уже почти было справился с непослушной бечевой, когда в коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась, и в покои грациозно - будто лебёдушка - вплыла прекрасная дева. Алые губы, черные, словно воронье крыло, волосы, которые украшал высокий расшитый каменьями кокошник. Длинный красный сарафан и черный кушак, перехватывающий талию, так ей шли, что на мгновение у обоих мужчин, находившихся в покоях, перехватило дыхание.

Затем оба скинули с себя чары, и принялись каждый за свое дело: Кощей сдвинул брови, сурово глядя на вошедшую деву, а мужчина, по-прежнему лежавший на полу, принялся споро ползти в свой темный угол. Вошедшая красавица окинула взглядом картину и, разомкнув алые уста, проговорила:

- Сызнова мазь мою таскаешь? Сколько раз сказано было: попроси. Ты потом склянку толком закрыть не можешь, и всё портится!
Кощей, задохнувшись от возмущения, зашевелил губами, не в силах вымолвить ни слова.

- Ну что ты, будто окунь на сушу выброшенный, - насмешливо протянула красавица, - дай сама закрою скляночку.

- Ты... Ты...- силился облечь мысль в слова колдун, - ты совсем того?..
Красавица подплыла к столу, отодвигая Кощея в сторону.

- А чего это ты словами обидными кидаешься, супруг мой дорогой? - пропела она, прищурив глаза.

- Марья, - громыхнул колдун, - ты опять за свое? Это кто?
Он почти сорвался на крик, а костлявая рука, приятно блестевшая от нанесенной мази и благоухающая васильками, указывала в темный угол, который уже не был столь темным и куда забился-таки пленник.

- Ухажёр, - пожала тонкими плечиками Марья, - я что, виновна разве в том, что про мою красу слухи разлетаются? И не кричи.

- А чего же ухажёр твой по рукам да ногам связан, душа моя? - прошипел Кощей, все же сбавляя тон, и вмиг оказываясь рядом с пленником.

Хозяин замка одним резким движением вытащил мужчину на свет, отрезая тому путь к спасительной тени.

- Эй, полегче-ка, - строго сдвинула брови Марья, - кафтан ему порвешь, а мне его ещё обратно возвращать, в родное Тридевятое. Разумеется опосля того, как откажу ему в ответе на его любовь... А то, что связан, так это чтоб любовный пыл его поумерить. Уж больно резв.