Писатель живёт в своих книгах

Почивший на днях зачинатель «славянского фэнтези» Юрий Никитин завещал подвергнуть своё тело криоконсервации. С целью, как было сказано, «вернуться к жизни в будущем, когда медицинские технологии достигнут необходимого уровня развития».

По этой теме, кажется, прошлись уже все, кому не лень. И почему это невозможно, и неэтично, и неуместно именно «здесь и сейчас». Тем временем средства на последнюю волю умершего собирают вовсю. Когда вокруг столько живых, кто ещё способен сделать много нужного и важного, и кто нуждаются в поддержке несоизмеримо больше. Впрочем, Бог им судия. Заглядывать в чужие яндекс-кошельки – не наше дело. Так или иначе, пожертвовать свои кровные ради фантазии почившего кумира всяко лучше, чем пропить их.

Но я о другом. Воскрешение мёртвых, какими бы совершенными «медицинскими технологиями» умозрительного будущего оно сегодня ни оправдывалось, это и есть самое настоящее фэнтези. А именно, некромантия, без которой редко какое фэнтези обходится. Хотели бы вы, коллеги-писатели, отдать своё родное тело некромантам будущего для «медицинских» опытов над ним?

Мой, как писателя, подход совсем другой. 

Человеческое тело – это просто плоть. Она рождается, живёт и умирает. Таков порядок вещей, естественный и неизменный. О бренной плоти стоит заботиться, пока она живёт и дышит. А когда уже нет – то нет. Мне абсолютно всё равно, что станет с моей плотью, когда весь дух выйдет из неё. Даже похоронить – всё равно некому.

Но у писателя есть нечто большее, чем плоть. Его дар. И его книги. Писатель живёт в своих книгах. Гомера, если он и был, нет среди живых уже скоро три тысячи лет, но «Илиада» с «Одиссеей» живы, и без них немыслима вся европейская культура. Точные имена всех авторов ветхозаветных книг неизвестны до сих пор – но они живы, пока люди читают и почитают эти книги. Живы античные классики. И средневековые. Живы великие писатели эпохи Просвещения. Жив ли Толкин, спросите у толкиенистов (только спрячьтесь, для начала). А Говард, современник Ленина, до сих пор живее всех живых – можете спросить хотя бы у Толуэлла, как его последователя.

Боги живы, пока в них верят. Писатели живы, пока читают их книги. Если книги того стоят, и если у них есть читатели, и если повезёт им вовремя встретить друг друга, книгам и читателям. Тогда не нужно будет поднимать из мёртвых телеса – сами авторы останутся в живых. А каждому, кто захочет пообщаться с ними, не придётся заниматься гнусной некромантией – достаточно будет заглянуть в их книги.

Это и есть самый надёжный, и самый плодотворный способ сохранить живую связь с человеком, чьё творчество вдохновляло тысячи читателей.