Юморок к дню пограничника

Народ, с праздником. Кто не был, то будет, кто был не забудет 730 дней в сапогах.

Для настроения пару миниатюр из моих непридуманных историй на тему погранвойск.

Опухший боец

Находились мы в учебке. Привезли нас на заставу на практику. Там проводили занятия, и ходили по нарядам. Привыкали, так сказать, фланги топтать. Но у нас ещё были занятия, обучение.
Выделили нам отдельную казарму. Прошло несколько дней. Просыпаюсь утром, команды подъём нет. Встал, спросил у сослуживца, который валялся в кровати, сколько времени. Оказалось, что уже прошло полчаса, как должен быть подъём. Сержанты спят…
Завалился спать обратно. Не спал недолго.
Проснулся сержант Стас. Морда большая и красная, конопатый до жути. Но не в этом дело. Был этот сержант наглый и борзый. Взглянул он на часы:
- Я не понял! Почему меня никто не разбудил? - он вскочил с кровати и стал одеваться. - Сорок пять секунд, подъёёём! Я выйду, все в строю стоят! Опухли совсем! Никто не разбудил!
Одевая гимнастёрку на ходу, он пошёл по коридору. Мимо него пробегают солдаты, стараясь успеть стать в строй.
Проходя мимо умывальников, сержант видит полную наглость: один солдат ещё в белом нательном белье, наклонился и умывает лицо.
- Ну, ты вообще боец опух! - лицо сержанта стало ещё красней. – Я сказал сорок пять …
И тут Стас замер в дверях. Повернувшемуся к нему бойцу было лет под сорок. Худощав, седоват, с короткой стрижкой. Опухший оказался подполковником, который приехал на заставу с инспекцией.
- Товарищ сержант, а сколько сейчас времени?
У сержанта отняло речь, но потом он проблеял время, взглянув на часы.
- Стройте сержантов отдельно, а солдат отдельно. Я сейчас выйду.
Построились мы. Время зарядки уже давно пролетело.
Выходит к нам подполковник в форме, первому солдату в строю приказывает вести всех в столовую, а потом, после перекура, на занятия.
Сидим мы на занятиях, смотрим в окно и на душе радость: сержанты в ОЗК, с вещмешками и автоматами, бегают вокруг заставы уже второй час. Мы понимали, что потом они оторвутся на нас. А на душе всё равно радость.

Делай раз

  Попали мы в учебку. Все в шоке, от того, что там происходит. За провинность заставляли отжиматься, при этом сержант стоит и считает, получая от этого удовольствие. Раньше этого не анализировал, попал, да и служишь. Но сейчас могу сказать, что прошедшие школу сержантов, где деды их жёстко муштровали, сержанты как хищники добрались до жертв, то есть нас. Донбасс офицеры недолюбливали, потому что мы были проблемные. Об этом попозже напишу. И вот землячок показал, что он с Донбасса, так нарисовался, что не сотрёшь.
Учебная застава человек пятьдесят, если не ошибаюсь. Может больше. На третий день учебки привели нас в столовую. По пути маршируем, уже поём разученную песню. Пришли к столовой, там ещё одна учебная застава стоит, её контролирует один сержант. Наших трое. А надо идти столы накрыть и определить куда заводить. На улице холодно, мы только в хбшках. Наши два сержанта пошли в столовую, а соседний сержант просит нашего старшину присмотреть за его архаровцами, и тоже сматывается в столовую, потому что замёрз. Наш старшина прохаживается вдоль двух подразделений важно, словно гусь. Он зорко следит, чтобы не возникло где-нибудь непорядка. И тут он замечает, что в заднем ряду соседней заставы стоит солдат и втихаря курит. Подскакивает он туда и набрасывается на нарушителя дисциплины, как коршун на куропатку.
- Ты что, боец, опух? Выйти из строя!
Солдат вышел, но по нему было видно, что он ничуть не расстроился и не испугался. Потом стало понятно, для него это было приключение.
- А ну, упал отжался! - сержант наслаждался, ведь на него смотрели больше ста человек, и все в его власти.
- А как это упал отжался? – недоуменно спрашивает солдат.
- А ты третий день служишь и ни разу не отжимался?
- Да я залётчик, на кухне всё время дежурил.
- Смотри, - говорит сержант, - показываю один раз!
Он принимает упор лёжа и начинает отжиматься. Когда он почти коснулся грудью асфальта, солдат громко сказал: - Иии, раз!
Смеялись все. Кроме сержанта естественно. Он поднялся и растерянно посмотрел на строй. В своей жизни я таких покрасневших людей не видел. Он был краснее чем помидор. А потом у старшины из ноздрей пошёл дым, а глаза заметали молнии.
- Упал отжался! – проорал он. Солдат, конечно, послушно поотжимался. Но оно того стоило.

Младший сержант Балаев

Служили на точке, второй год. С офицерами и прапорами каждый день в общении. Естественно уставщины нет, нет подходов с рукой под козырёк и «разрешите обратиться». Сидим в курилке, смотрим - в ворота расположения заходит младший сержант. По виду и поведению видно – первогодка. А с нами сидит курит старшина Волосач «за него ещё будет рассказ». Увидев прапорщика, сержант направляется к нам. За пять шагов до лавочки он переходит на печатанный строевой шаг. Волосач вскакивает.
Сержант чётко берет под козырёк, Волосач в ответ, аж вытягивается. Уж очень он любил, когда к нему так относятся.
- Товарищ прапорщик, разрешите обратиться?
- Обращайтесь.
- Младший сержант Балаев для прохождения дальнейшей службы прибыл! - почти проорал он, как будто обращался к генералу.
Отправили его осваиваться в казарму.
- Вот видите, как надо обращаться к старшему по званию, - с вожделением высказал свои влажные мечты Волосач, хотя сам был паскудным и никчемным. Но об этом в следующий раз.
- Подождите, - говорю. – Есть у меня подозрение, что он нас ещё повеселит.
Ставят его ко мне во взвод командиром отделения.
На следующие сутки я на дежурстве, даю Балаеву «молитвенник» и поручаю провести вечернюю поверку.
Прозвучала команда строиться. Балаев начинает вечернюю поверку, солдаты откликаются.
Зачитав первое отделение, он переходит ко второму:
- Младший сержант Балаев! Младший сержант Балаев!
Строй молчит.
- Ааа! Это же я! - восклицает он и продолжает зачитывать по списку.
На следующий день стоим разговариваем со старлеем. К нам приближается герой рассказа. Как всегда, переходит на печатаный строевой шаг и под козырёк.
- Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться?
- Обращайтесь! – старлей стоит по уставу в ответ.
- Вы знаете, я хотел у вас что-то спросить, но забыл.
Старлей опешил, но нашёл, что сказать:
- Хорошо, как вспомните, приходите.
Далее уставная мишура: разрешите идти, есть, всё под козырёк. Затем эффектный разворот и печатный уход.
Проходит минут пятнадцать. Смотрим, Балаев направляется к старлею. Тот немного озадачен. Он ее знает, что сейчас будет, но по наитию понимает, что не всё так радужно. Как и положено: печатанный шаг, под козырёк:
- Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться?
- Обращайтесь!
- Вы знаете, я не вспомнил!
- Нуу, идите, растерянно промолвил старлей.
Через время Балаева от нас забрали.

Метёрый прапор

В армии прапор раскусил одного бойца, что тот хитёр. Стоит строй, а прапор смотрит на него снисходительно и говорит:
- На хитрую задницу есть «назовём пока эту вещь дрон» дрон!
- А на каждый дрон есть задница с закоулками! - парирует солдат.
- А на задницу с закоулками есть дрон с путеводителем!
Солдату на это сказать было нечего.

А вдруг война?

Как -то в армии сидели вечерком, болтали. Ну и зашёл разговор: когда и где у каждого был первый секс. Ну разные были рассказы. А был у нас один прибалт. Не помню откуда, служил второй год. Он слушал, а потом сказал за себя.
- А я, - говорит, - с девушкой на лавочке сидел и что-то ей рассказывал. Ну вот я рассказывал, рассказывал, а она мне вдруг говорит:
- Слушай, пошли трахаться, а то вдруг война зайдёт, так и не потрахаемся.
Как-то были с ним в увольнении. Зашли в магазин, взять вкусненького похмырять.
- Что будем брать? – спрашиваю его.
- Печенья, лиминада и вот это… - показывает рукой. Смотрю куда.
- Мармелада, что ли?
- Да, да. Мармоледо, Мармоледо.