Если бьёт — не значит любит: почему мои книги не дадут вам забыть эту истину

Насилие — это не сюжет для триллера. Это реальность, в которой живут миллионы. Каждая вторая женщина знает, что значит бояться собственного партнера. Каждая третья — что такое унижение, запертое в четырех стенах. Но мы молчим. Потому что стыдно. Потому что «сама виновата». Потому что «куда ты денешься?». Потому что «не выносить сор из избы».  

Но сор — не в избе. Сор — в головах. В обществе, где жертву спрашивают: *«Ну что ты сделала, чтобы он тебя ударил?»* — вместо того, чтобы спросить у насильника: *«Почему ты поднял руку?»* Где женщину учат «терпеть», «не провоцировать», «сохранить семью» — но никто не учит мужчин не бить.  

В моей книге насилие не романтизировано. Оно не прикрыто красивыми метафорами. Оно показано так, как есть: грязным, жестоким, бессмысленным. Брамс — не «сексуальный тиран», а психопат, который получает удовольствие от власти. Одри — не «сильная героиня», а сломленная женщина, которая ищет способ выжить.  

Почему я пишу об этом? Потому что литература — не только развлечение. Она — отражение реальности. И если мы будем прятать насилие за красивыми обложками, оно так и останется в тени.  

Но есть и другая причина. Книги — как прожектор. Они высвечивают то, о чем боятся говорить. Они дают голос тем, кого заставили молчать. Когда читатель проживает историю Одри, он начинает видеть то, что раньше игнорировал. Может быть, в соседней квартире за стеной тоже есть такая Одри. Может быть, она — это он сам.  

Говорить о насилии — не значит «разрушать традиции». Это значит разрушать систему, в которой боль считается нормой.  Если моя книга заставит хотя бы одного человека задуматься — *«А не абьюзер ли я?»* — или хотя бы одну женщину понять — *«Это не любовь, это ад»* — значит, я сделала что-то важное.  

Молчание убивает. Слова — спасают.

Любовь не должна причинять боль.