Две романтишные истории под одной обложкой

Для меня — не самое обычное дело. Но лучшая подруга так захотела. Почему бы её не порадовать? Написалось довольно быстро, а опубликовалось — прямо сегодня утром.  Стих мой пригодился, нечаянно написанный и даже спетый (и оформленный видеорядом — он в Допах к повести, народу, который видел, понравилось ). 

"...И очаг хранить наш будет"

А соавтор мой, Оля Гусева, снабдила героя милыми недоскальдическими стихами (плохой скальд Вади Обрывок Драпы, но ведь даже у положительного(!) героя должны быть недостатки, он ведь человек, а не  goodie-goodie и не картонка). 

Да и вообще, иногда хочется чего-то не настолько нордического и не настолько твëрдого, хотя... твëрдое и здесь имеется, нордическое тоже.

Так они постояли некоторое время. Мужчина был очень рослым. Захоти она посмотреть ему в глаза – пришлось бы закинуть голову. Но ей не хотелось смотреть ему в лицо, хотя глаза уже начали привыкать к недостатку света. Ей уже знаком облик этого мужчины – его глубоко посаженные синие глаза под бровями цвета мокрых осенних трав, изгибисто очерченные губы, временами растягивающиеся в нелепой улыбке, его растрёпанные косы чуть светлее бровей и бороды. Его властные цепкие руки и шершавые загрубевшие ладони она тоже запомнила очень хорошо.

Мужчина поднял руку, и ладонь скользнула по её волосам. А другую руку он положил себе на грудь и опять что-то сказал. И до неё дошло, что он повторяет своё имя:

– Вади.

– Линнехт, – отозвалась она.

– Лин-нехт, Лин.., – повторил он и произнёс длинную фразу на своём языке, напоминавшем Линнехт глухое карканье болотных цапель.

А ему показалось забавным, что женщина с такими тёмными волосами отныне будет носить имя, означающее «лён». Но ведь в судьбах людей много удивительного.
Лён волос был тёмен
Лёгок нрав той норны
Что сплела ей имя

И Вади снял со своей руки плетёный браслет из серебряной проволоки и надел ей на запястье. Сильные пальцы сжали витое серебро, и края обручья сомкнулись. Линнехт поняла, что Вади совершил какой-то важный ритуал и теперь имеет на неё полное право. И он захотел немедленно сжать её в объятьях. За спиной Линнехт был стена – отступать некуда. Она вскинула руки и ладонями упёрлась ему в грудь. Однако Вади с лёгкостью сломил эту жалкую преграду, и всё-таки смял свою законную добычу в объятиях, прижал её к стене, и губы Линнехт ожёг жадный ненасытный властный поцелуй. Она дёрнулась, как будто прикоснулась к раскалённому железу, и Вади ослабил хватку. Он опять что-то сказал Линнехт, хотя уже не надеялся получить ответ. А потом развернулся и ушёл.

Нет он не насовсем ушёл, естественно. Куда он уйдёт из своего дома?

Но это же романти́к, так что всё будет ХЭ.