"Молчаливый свидетель" (зарисовка)

Она помнила их прикосновения. Помнила, как влажные, ледяные ладони сжимали её в моменты скорби. Как дрожащие пальцы спешно подхватывали, чтобы унести остатки обеда. Как солёные слёзы капали на потёртые золочёные глифы. Она – фарфоровая тарелка – свидетельница круговорота прошедшей жизни. Видела многое — и горе, и радость, голод и страх.    

   Этот дом умер давно. Сначала ушли люди, а с ними и звуки. Мыши и те перестали шуршать по углам. Она лежала на столе в пустой комнате, задыхаясь под тяжестью пыли. Всеми забытая, покинутая. Цвета поблёкли, но картины прошлого не отпускали. Крики, полные ярости и злобы, пьяная ругань, детский плач и отчаянные мольбы о пощаде, отблески стали и брызги крови на белоснежной скатерти.

   Тогда и пришла тишина. Угнетающая, всепоглощающая. И невыносимая тоска… по заботливым рукам хозяйки, по горячему шёпоту и дурманящему аромату жжёных трав и воска.

 Дни перетекали в недели, недели - в месяцы, месяцы - в годы…

Иногда сквозь дырявую крышу заглядывали тёплые солнечные лучи, напоминая о былом счастье. А по ночам серебристый лунный свет вычерчивал на её поверхности причудливые тени, похожие на призрачные лица.

   Но вот, однажды, раздались шаги. Осторожная, нерешительная поступь. Скрип половиц приблизился. Трепет и любопытство охватили её.

Чужак вошёл в комнату. Она почувствовала взгляд. Внимательный, оценивающий. Замерла в предвкушении. 

Вдруг яркая вспышка колкого, обжигающего света. Одна и другая. И ещё. Человек фотографировал так страстно, так жадно, будто хотел вырвать из неё душу.

   Он ушёл, а на следующее утро вернулся. Невежественный глупец, желающий получить ответы там, где их нет! Шёл к ней, как заворожённый. Наверное, думал, что тарелка – лишь старинный предмет, оставленный в ветхом жилище. Как бы не так! Притаившись, она ждала. И вот, наконец, тёплое касание и ярость, тёмная, как ночь, поднялась из глубины, выплеснулась через край.

   Незваный гость дёрнулся, словно ужаленный. Испуг исказил лицо. Пальцы разжались, и она полетела вниз. Пол взметнулся навстречу. Удар и мир взорвался на миллионы осколков. Боль вспыхнула молнией, пронзила насквозь - острая, нестерпимая. Но быстро стихла. Лишь мгновение агонии, и угольно-чёрный вихрь взметнулся вверх, в небо.

– Свободна, – выдохнула она.