Три книги
Автор: Андрей МалажскийРазговор в баре "Бедный Йорик".
Гриша:
–"1984", "Обитаемый остров", "Архипелаг ГУЛАГ"..., что общего между этими книгами?
Жорик(наливая пиво):
– Там что-то про свободу воли, и про ее отсутствие.
Шульц(закуривая "Винстон"):
– Про ее отсутствие.
Гриша:
– Именно, про отсутствие! Не сидел я в "гулагах" – по возрасту не прошел, но прочувствовал эти книги, не читая, еще в детстве, когда любил жвачку "Ну, погоди!", и внезапно возненавидел ее, попробовав жвачку "Турбо". В те далекие времена я считал это правильным и важным, и спустя несколько лет, эти три книги стали преследовать меня...
Жорик:
– Каким образом?
Гриша:
– Советами приятелей, ссылками умников на них во время псевдоинтеллегентных разговоров на кухне...
Шульц:
– Дай угадаю: ты сопротивлялся, и много лет еще не читал их.
Гриша:
– Именно так, а потом...
Жорик:
– Потом прочел.
Гриша(кивая):
– Не то чтобы прочел, но, кусок прочел, кусок прослушал, отрывок посмотрел в виде экранизации...
Шульц:
– И они сохранили в тебе ненависть к "Ну, погоди!", но не сохранили любовь к "Турбо"...
Гриша(вздохнув):
– Именно: не про свободу, а ее отсутствие, эти книги будто желали пролонгировать мое пребывание в детстве – в тупой жажде джинс, кока-колы, и подержанного мерина... Отсюда вопрос: если книги "о свободе" не обьясняют, на кой хрен человеку свобода, то чо им от меня надо?
Шульц(пустив кольцо дыма под потолок):
– Общество потребителей осуществляет набор рекрутов фанатов "свободы" через своих лучших агентов – книги.
Гриша:
– В "1984" что-то про любовь было: почти не сомневаюсь, что напиши Джорж Оруэлл свои книгу в 2020-м году, то к нему обязательно, перед публикацией, прибежали бы люди из нобелевского комитета, и пообещали бы премию, только за то, чтобы Оруэлл заменил темноволосую зазнобу Винстона на мужика-гея.
Жорик(зевнув):
– Поторопился Джоржи с публикацией.
Гриша:
– Сдается мне, что, завуалированно, все три книги топят только за одно – за ущемление власти профсоюзов...
Жорик:
– Диктатура капитала, всегда была сильнее в делах пропагадны: дашь рабу жвачку "Турбо"..., глядь, а он уже не раб, а свободолюбивый вольнонаемный рабочий...
Шульц(вздохнув):
– А в профсоюзе сейчас ужин – макароооны.