Не только в книге видят фигу

Немного сумбурно, но все же…

Когда случается нечто “культовое”, я иду в противоположном направлении - не “к”, а “от”. Возвращаюсь лишь, когда ажиотаж стихает. Часто случается, что и возвращаться не к чему. Время само расставляет по местам. К “Ходячему замку” Миядзаки я пришел.

Софи меня удивила, поскольку “фактура характера” никак не вписывалась ни в мои ожидания, ни в ворох мнений, что витал вокруг героини. Одно из самых распространенных: она была стара душой, потому естественно, что получила проклятье старости.

А я растерянно моргал, поскольку проклятие Ведьмы Пустоши сработало наоборот - как благословение. Софи словно расцвела, стала сильней.

Проклятие-благословение проявило лучшие качества Софи. И вопреки ожиданиям, на протяжении всего фильма она не менялась характером. Напротив, именно ее стабильность стала и движущей силой сюжета, и спасением для других персонажей.

Знатоки юнгианских теорий сказали бы, что Софи ярко проявляет архетип “хорошей матери”, с легкостью сплетая судьбы одиноких людей и существ в семью. Взгляд “мифотворческий” углядит здесь параллели с богинями-ткачихами, что плетут не только судьбы, но и образуют связь времен (путешествие Софи в прошлое и наказ Хаулу на будущее).

Это прямо какая-то ода старости!

Другая яркая черта характера: героиня не борется за возврат молодости. Софи довольно легко приняла старость. Это и придавало повод массе критиков с видом интеллектуалов вскидывать бровь: “Мы же говорили - душой старуха”. 

А у меня концы с концами не сходятся. Ведь с тем же успехом можно говорить, что Софи душой юна, поскольку во сне и в массе сцен обретает образ девицы. Тянется к Хаулу, как женщина.

И тут перед глазами мелькнуло в стиле “а вы знаете, что…” Что? Миядзаки назвал “Ходячий замок” своим первым фильмом для пожилых. Так он проявил “авторскую боль” - причину создания фильма. Заодно дал ключ к разгадке всей знаковой системы истории.

А где искать боль автора, как не в его окружении? Япония сильно постарела демографически. Телевидение транслирует старость не как достоинство с мудростью, а фарс и уродство. Молодежь, вопреки традициям, в основной своей массе стариков бросает. Приюты для пожилых переполнены, а оказаться там в Японии считается позором.

И Ведьма Пустоши ярко демонстрирует тенденцию японского страха старости, потому магически молодится, хотя не очень-то и получается. А Миядзаки трясет от негодования при виде накрашенных стариков, что одеваются по молодежной моде: “Ваши морщины не уродство, а шрамы воинов, свидетельство боев”. 

Софи же - носительница традиционного образа бренности всего сущего, естества цикла: детство - зрелость - старость. И самые прекрасные цветы - носители увядания. Все преходяще. 

Она же и демонстрация традиций отношения к старости, как к достоинству, связи с сакральным, мудрости. Отсюда впечатление, что в ее случае старость стала благословением и потому спасением жителей замка Хаула.

Еще наблюдение:

Критики западного толка снисходительно “прощают” Миядзаки “недоработочку”, мол, поплыл образ антагониста - Софи принимает в семью и Ведьму Пустоши, что стала учиться принимать старость, тихо меняться. Вот только “недоработочка” - строгое следование идее, посылу произведения. Это крик Миядзаки: не гоните старость, принимайте! 

В “Ходячем замке” еще много традиционной символики, но вся она раскрывается только при незамутненном “западничеством” взгляде на фактуру фильма. И начать можно с главной героини  - Софи, что неспроста, вернув юность, остается седой. Но вы теперь знаете откуда символ-напоминание и молодым зрителям: старость - это естество самой природы и дар.