Моё писательство — это...

1. Печкин в режиме креатива

Когда я в рабочем ритме, я как Почтальон Печкин — методично «разношу» главы по главам, ворчу на нерадивых героев и требую у Вселенной «справку», что моя книга действительно кому-то нужна.

Слабость: Если вдохновение «не пришло по расписанию», я могу час смотреть в пустой документ, как Печкин на сломанный велосипед.

2. Волк из «Ну, погоди!» в погоне за идеалом

Когда я горю идеей, я как Волк — бегу за идеальным текстом, ломаю четвёртую стену, падаю в яму клише, отряхиваюсь и снова лезу в бой.

Слабость: Иногда мой сюжет выскальзывает, как банановая кожура, и вместо драмы получается абсурдная комедия.

3. Хоттабыч с вечно кривым волшебством

Когда я экспериментирую, я как Старик Хоттабыч — щедро раздаю сюжетные желания, но они исполняются слишком буквально. Хотел «тёмный поворот» — а теперь все герои физически ослепли.

Слабость: Мой внутренний джинн вечно путает жанры — начинал как триллер, а теперь герои поют частушки.

4. Кот Матроскин с коровой-музой

Когда я пишу «для души», я как Кот Матроскин — рационально объясняю, почему мой странный рассказ про философствующую картошку — это «выгодно».

Слабость: Если меня спросить «А кто это будет читать?», я обижаюсь и прикидываюсь, что просто «кормлю свою корову» (то есть пишу в стол).

5. Доктор Стрэндж на 14,000,605-й попытке

А иногда я переписываю текст, как Доктор Стрэндж во временной петле: «ещё один вариант… ещё один…».

Слабость: В какой-то момент я уже не понимаю, какой из черновиков «настоящий», и начинаю подозревать, что злодей — это я сама.

Итог:
Я — Печкин, Волк, Хоттабыч, Матроскин и Стрэндж в одном флаконе.
Моё главное супероружие — упрямство.
Моя главная слабость — уверенность, что «вот этот раз точно получится как надо».

(потом я всё равно публикую текст и делаю вид, что так и задумывалось).

А у тебя есть такой персонаж? Один? Много?