Ну, раз зашла поэзия, то рискну еще раз))

Любой лист населяет объем,

Как жильцами набиты многоэтажки.

И понятно, что дело в нем,

В плоском клочке рваной бумажки.

Бродский умер у меня на руках,

Сетуя, что не оставил об этом ни строчки.

Вместо них - горечь и страх,

Да сожаление, что до почки,

Что разрушает лист,

Не дотянет совсем немного.

Путь его был тернист.

В зиму ушел другим на подмогу.

К тем, кто, как он, ушли

За темный край книжных в универмагах.

Что они там нашли?

Средь кумачовых истлевших флагов?