Золотое сердце. В работе

Автор: Ворон Ольга

Да, иногда просто хочется похвалиться и доказать самому себе, что всё ещё здесь, всё ещё жив :-) Вот это именно такой пост. Просто о том, что, не смотря на занятость в реале, по чуть-чуть хватает времени писать ) Наверное, основная причина того - взятые на себя обязательства. Ведь я хочу успеть дописать эту книгу ко дню рождения своего супруга, а до того осталось совсем немного ) Поэтому "Золотое сердце" пишется в любых условиях - устал, застресссил, болеешь, работаешь... - фигу! Садишься и пишешь ) Поэтому ЗС потихоньку движется уже к финалу. И вскоре, надеюсь, начать выкладку на сайте.

Надеюсь, что многим окажется интересна история Буратино в новом формате темного фентези :-) Как бы "версия для взрослых" :-)
А пока... кусочек и иллюстрации:

...Двери с грохотом отворились и Морозини резво поднялся. Как и ожидал – двое подчинённых приволокли Дураменте. Глава гильдии лекарей безвольно висел на их руках, едва перебирая ногами, вид имел бледный, а глаза – бегающие. На шее его болталась плотно набитая сумка – с такой же пузатой, он несколько дней назад и приехал в замок, чтобы постоянно наблюдать за Риккардо.
По знаку сеньора подручные оставили лекаря и быстро выскользнули за двери, прикрыв створки. Дураменте на дрожащих ногах приподнялся и прижался спиной к стене, с ужасом смотря на хозяина замка.
Морозини, задумчиво потирая пальцы, поинтересовался:
— И куда ты собрался? С таким багажом?
— К… к больному! – Дураменте закашлялся, растерянно разводя руками. – Эпидемия, знаете ли… срочно нужны пиявки… желчь застоялась…
— Думал по-тихому добраться до конюшни, а там успеешь до стен города и… - едва сдерживаясь, усмехнулся Морозини.
— Нет, нет! – замотал головой лекарь. – Я же только до дома!
— Неужели? – засомневался Морозини, склоняя к плечу голову и разглядывая лекаря с ненаигранным интересом мясника перед разделкой.
Дураменте застонал, прижимаясь затылком к стене и почти заплакал:
— Ваша светлость! Я же не воин! У меня от напряжения и расстройства случились жидкостные потуги кишечника! Желчь извергается от пережитого ужаса! Мне просто необходим срочный курс лечения пиявками!
Морозини стоял неподвижно. В слабом свете факелов его лицо казалось высеченным из гранита.
— Ужаса… - усмехаясь, повторил он. – И где тут увидел ужас лекарь? Ни одному из моих людей даже крови не пустили… Свернули шеи, как курям! Где ты видишь в этом ужас, а, докторишка?
— Ваша светлость… – Дураменте попытался выпрямиться, но бледный, с трясущимися руками и потом на висках, он всё равно смотрелся дурно. – Это же не люди!
— Не люди? – медленно повторил за ним Морозини.
— Я… я не про ваших людей! – заспешил лекарь. – Я про этих… Эта девушка! – Лекарь сглотнул. – Та, что пришла за кукольником. Она же не человек! Ее движения – слишком быстрые. Она сильна, как человек не может!
— И что? – нахмурился Морозини. – Она – дьявол? Мне звать Тарталью с его побрякушками для изгнания бесов?
Дураменте застонал и вознёс руки вверх, то ли молясь небесам, то ли вопрошая их о том, откуда такое непонимание в сеньоре!
— Она – голем, – Дураменте прошептал это слово, словно боясь, что его услышат стены. – Понимаете? Голем!
Лицо Морозини осталось спокойно, но в глазах стояла та же холодная ярость, что и двадцать лет назад, когда он вел своих солдат на штурм Храма Анимариев.
— И что ж? – медленно произнёс он.
— Что?! Да она сильнее любого из ваших людей! И даже нескольких человек сильнее!
Морозини скривился и рявкнул:
— Не городи ерунды, Чезаре! Если эта девка – кукла, то мои люди сокрушат её щелчком пальцев!
Дураменте несколько секунд стоял, хлюпая носом и растеряно хлопая глазами.
Морозини зло стряхнул с рукавов невидимую пыль и усмехнулся:
— Мой сын – голем! – с невыразимой гордостью и мукой в голосе одновременно сказал он. – И я хорошо знаю, как это делается, докторишка! Это лишь костный фарфор… и пока Источник не влил в него силу жизни – он так же хрупок, как… - он махнул рукой по столу, снося на пол стоящие там тарелки с фруктами.
Изысканные груши и сливы раскатились по мрамору, а тонкий столовый фаянс разлетелся на осколки и замер белым крошевом.
Морозини до дрожи сжал кулак и показал руку лекарю, жутко улыбаясь:
— Вот что может случиться с моим сыном, пока он не заполнен жизнью Источником! И то же я сделаю с любым големом этого магистра, если хоть одна его кукла встанет на моём пути!
Дураменте сглотнул, отводя взгляд. Но рискнул тихим голосом возразить:
— Но…
Морозини покосился на него напряжённо. Это придало лекарю сил:
— Не все големы делаются так, ваша светлость, - заторопился он. – А только высокоблагордные, с голубой кровью… Ведь тело голема – это не только пристанище для душ, но и ловушка для них! Поэтому голема делают из того материала и с добавлением таких элементов стихий, чтобы они удержали уходящую душу в телесном мире! Для людей высшего света принято делать на основе фарфора, ведь он является отличным резонатором и способен тонкие порывы их душ сохранить и донести до окружающего мира. Он позволяет им оставаться центрами притяжения людей, командирами и духовными лидерами! Но для воинов, которые отдают жизнь не верховодству, а простому бою, этот материал непрактичен. Он не притянет их и не удержит. Поэтому для них по канону предлагаются големы из…
Морозини смотрел в упор лютым взглядом и Дураменте вжал голову в плечи, отводя лицо:
— Из металла переплавленного оружия…
Морозини задумчиво отступил к окну. Выглянул, осмотрел площадь, на которой уже построился отряд и один из верных подручных давал наставления людям.
— Что ж… - теребя оплётку кинжала в ладони, отозвался он, наконец, - Значит, эта девка из металла… Как рыцарь, – и усмехнувшись, покосился через плечо на лекаря: - Знаешь, как жарят каштаны, Чезаре?
Дураменте, торопливо протирая рукавом трясущейся руки взмокший лоб, замотал головой.
Морозини выпрямил плечи, словно принимая парад, и тонко улыбнулся:
— Это было любимое блюдо и спектакль моих людей в том походе на Фамагусту! Мы запекали их стражей, не очищая от лат! Связывали, обкладывали хворостом, поливали маслом и поджигали. Да, ты прав, - кивнул он, хотя Дураменте за его спиной не сказал и слова. – Доспехи приходили в негодность и поживиться с них не пришлось. Зато, - он смачно чмокнул губами, - Какое это было представление! Какое зрелище! – и засмеялся.
Глава гильдии лекарей, скользя лопатками по стене, медленно стал сдвигаться к дверям. Взгляд у него был заполнен ужасом.