Командировка

Командировка

— Дорогой, как насчет сегодня вечером пойти со мной и моими коллегами в ночной клуб? 

Учитывая, что я с сегодняшнего дня в отпуске, эта идея импонирует. 

— Заметано. Заеду за тобой в семь. 

— Заедешь? В семь? 

Я слышу в голосе Риты откровенное раздражение. 

— Данил, мы же решили жить вместе, ты собирался переехать ко мне. А то ну что это, мы встречаемся семь лет, я жила в твоей каморке, уйдя из дома. На какие только жертвы я ради тебя ни шла, а ты... Я же зову тебя не в шалаш...

Я молча потер лоб обеими руками. 

— Послушай, Рит, у меня есть одно дело. Нужно передать материал для последней статьи Вадиму. Он ее допишет, пока я в отпуске. Это наше совместное журналистское расследование. Маргарита, помнишь, я говорил тебе: журналистика...

— ... смысл твоей жизни. Я помню. Ладно, жду тебя в семь. И не опаздывай, я этого не люблю. 

Все, пока. 

К Вадиму через пробки я пробиваюсь только к пяти часам. 

— Так, приятель, вот флешка, на ней весь материал. Сдать статью нужно не позже одиннадцатого. Ок? 

— Да без проблем, Даник! Не парься. Хочешь выпить? 

Я бы может и хотел, но опоздаю, и Рита меня живьем закопает. 

— В другой раз. Сейчас иду с Риткой и ее подружками в ночной клуб. Айда с нами. 

Это предложение – идея, пришедшая спонтанно. 

Вадик улыбается, широко, радостно. В его согласии не возникает сомнений и тут... звонит мой рабочий мобильник. 

Внутренний голос кричит «Не бери», но поздно:

— Да, Андрей Витальевич, слушаю.

— Даник, срочное задание. Командировка в Весьегонск. Мне позвонили тамошние опера. 

Совершено преступление. По меркам городка очень громкое. 

— Кого убили? 

В моем тоне обреченность. 

— Покушались, но недобили, на мэра города. А вот его водитель и охранник мертвы. У жены мэра нервный срыв, а к тому же застрелена ее собака...

Опера думают, заказное. Но есть в этом во всем что-то странное. Городок-то провинциальный, маленький. Такое происшествие для них как событие века. 

Администрация городка обещает сто тысяч рублей тому, кто поможет выйти на убийцу или убийц, и благодарность нам, если предоставим представителя нашего издания. 

Даник, я знаю, ты в отпуске с сегодняшней даты, но ты лучший наш журналист. Бери в помощники Вадика, и выезжайте прямо сейчас. 

Осветите расследование и я лично подарю вам по путевке в Турцию. Не обижу, ты меня знаешь. 

Мы с Вадиком переглядываемся, он кивает, и я быстро отвечаю:

— Мы согласны. 

***

Рита, узнав, что мы с Вадиком рванули в Весьегонск в командировку, просто бросила трубку. Но я знаю, что скандал мне еще предстоит, потому что для Риты путевка в Турцию – фигня. 

Ладно, сейчас самое главное – это работа. 

Небольшое пошарпанное одноэтажное здание – местный мотель. 

Покидав наскоро собранные Вадиком вещи в номер, мы едем в отделение полиции. 

Нас встречает молодой опер, в звании капитана, представившийся «Капитан Звонцов». 

Тут же к нам выходит генерал Самойлов и глава администрации мэра, Смольянинов. 

— А, журналисты, замечательно. Надеюсь, вы пока сыты? Сейчас покажем вам место преступления, и сам мэр примет вас чуть позже у себя, расскажет обо всем, что случилось. 

Переговариваясь на ходу, мы все пешком шагаем до дома, в котором живет мэр Весьегонска. 

Калитка оказывается предупредительно открыта, а навстречу к нам выходит пожилой, сухонький мужчина, седой как лунь, лет восьмидесяти, опирающийся на добротную палочку, чуть прихрамывающий. 

— Личный помощник мэра Добронравов Кирилл Анатольевич. 

Мэр немного занят, успокаивает свою супругу. Она была очень привязана к Доберману. Вы не удивляйтесь, что она по собаке убивается больше, чем по погибшим людям... У них-то работа такая, собой рисковать, а собачка ни в чем не виновата. 

Он на руках у хозяйки сидел, они его в ветеринарку везли, на прививки...

— Доберман? На руках? — не выдержал Вадик, а Кирилл Анатольевич только усмехнулся в ответ. 

— Доберман – это кличка, а порода у него чих. Чихуахуа. Он как увидал нападавшего, зарычал, хозяйку защищать стал. А от выстрелов сердечко-то его и не выдержало. Остановилось. 

Ему пятнадцать лет было. Любимец семьи. 

А что до Жорика и Владика, я лично их женам денюжку передам. И простите меня за цинизм, думаю, они будут рады деньгам не меньше, чем тому, что их мужья почили. Не самые приятные были люди, но... о мертвых или хорошо, или ничего. 

В общем, пройдите в дом, а я пока пойду, конвертики Вареньке и Зиночке отнесу. 

Я, кстати, вовсе не уверен в том, что именно мэра хотели убить. 

Кирилл Анатольевич хотел продолжить, но генерал Самойлов так зыркнул на него глазами, что тот замолчал, пожал плечами, и пошел, немного шаркая правой ногой, по своим делам. 

Когда все мы вошли в дом, то меня чуть не стошнило от ужасного запаха, который там стоял: мэр явно отпаивал свою жену массой различных дурнопахнущих успокоительных. 

Нам навстречу вышла горничная, угостила чаем, печеньем, различными сладостями и фруктами, а через полчаса к нам вышел и сам мэр города Весьегонска. 

На нем были только потертые джинсы, майка не первой свежести, и шлепанцы на босу ногу. 

Совсем не так я представлял себе мэра, даже провинциального городка. 

Молодой мужчина, чуть за сорок, в очках, с короткой стрижкой боксом, и явно прекрасно тренированный, Лев Георгиевич Вилков производил на смотрящего исключительно положительное впечатление открытым взглядом серых глаз, и каким-то общим добродушием, которым буквально веяло от него.

Вилков протянул мне руку, пожал, потом пожал руки всем остальным. 

— Ну что же, господа, думаю, вы здесь, чтобы узнать, что же случилось несколько часов тому назад. А было так: с утра у Добермана заболел живот. К тому же и так нужно было делать ему прививки. И мы повезли его к ветеринару. Я взял с собой Жорика и Владика потому, что ходить с охраной обязан, и самому не хотелось садиться за руль (накануне мы праздновали годовщину свадьбы, выпили).

Отъехали на двести метров за калитку, остановились на светофоре. Тут перед нами выскочили двое. Один мгновенно выстрелил в Жорика, другой в Вадика. 

Через лобовое стекло. Оно у нас не бронированное. Доби начал громко лаять, рваться из рук жены, и вдруг заскулил и лег. А через несколько секунд... подох. А тех двоих и след простыл. Такие дела. 

Капитан Звонцов покачал головой. 

— Странное покушение. Явно заказное, но исполнители скорее всего местные бандюги, возможно, неопытные. Что-то их спугнуло, что они сбежали... Слава Богу, Лев Георгиевич! Уверен, что по горячим следам мы их быстро найдем. 

Признаюсь, что ни я, ни Вадик не разделяли оптимистичного настроя капитана. 

— Вероятно, мы тут застряли, — шепнул мне Вадик. Я лишь обреченно пожал плечами. 

***

Два дня мы с Вадиком, который в этот раз работал фотографом, носились с операми, которыми командовал Звонцов, а потом слушали его доклады Самойлову и Смольянинову. 

Только все без толку.

А на третий день в отделение полиции пришел Кирилл Анатольевич. За ним шли две немолодые дамы в одинаковых брюках и кофтах с длинным рукавом, да еще с шеями, замотанными платками, и безбойлками, натянутыми на пол-лица. 

— Вот, генерал, привел к вам преступниц. Они готовы сдаться. Написать чистосердечное. 

Мы все так и замерли на месте. 

Кирилл Анатольевич ухмыльнулся и сказал:

— А я с самого начала в покушение на мэра не поверил. Да и в покушение на Добермана тоже.

Чувствовал, что вы не там ищите. 

Когда пришел к вдовушкам с деньгами, они обе у Вари сидели дома. На улице жара, лето, а они засупоненные. 

Оставил им деньги и ушел. Стал наблюдать за ними. Целый день наблюдал, ничего не увидел подозрительного. 

А рано по утру вчера смотрю, Варя вышла, долго по сторонам оглядывалась, как воровка, настороженно, а в руке пакет целофановый черный. 

Огляделась и пошла к озеру. А я за ней. Хотела она пакет в озеро кинуть, а я ее за руку хвать. 

Гляжу, а там два переделанных травмата.

В общем, накануне «покушения» Жорик с другом напились по-черному, благоверных своих побили. Осерчали. А потом и вовсе поменялись женами. 

Снасильничали...

Вот девоньки и решили их порешить. Мне во всем признались, как я Варю с оружием поймал. 

Плачут, прощения просят. Ой как жалко им собаченку...

***

Пока мы с Вадиком ехали назад в Питер, обсуждали, как об этом написать стоит. 

— Так дело ясное, что это все случилось из-за бытового насилия. Женщины не верили, что их мужей посадят. Вот от бесысходности и убили. 

А Кирилл Анатольевич профессионал! Сразу ведь догадался, что покушение – липа. 

Я согласился с Вадиком. 

Главред и правда подарил нам обоим по путевке в Турцию, в хорошие отели. 

Рита, изучив путевку, подарила ее подружке, а сама, рассматривая фото озера в Весьегонске, сообщила мне: 

— Туда хочу. 

Мы сели и поехали. Месяц отдыхали, купались, загорали, а как вернулись, подали документы в ЗАГС. 

Позже я позвонил Кириллу Анатольевичу и попросил у него разрешения написать о нем книгу. 

Когда я предложил Рите на годок переехать в провинциальный городок, она ответила мне просто и коротко, «Согласна!»