"Скорлупу" приняли на конкурс

Ну и кусик по данному поводу вот из буквально только что выложенной главы.

Глеб стоял на остановке: возле выхода из метро с четырьмя автобумами, предположительно шедшими в нужном ему направлении. Один из них аккурат отъехал, вобрав в себя всех пассажиров. Глеб же остался, рассматривал находившуюся на противоположной стороне улицы девушку. Не из сна… по крайней мере не того самого. В бежевом пальто, светловолосую, невысокую... Сегодня она снова ела мороженое, а вчера сосала чупа-чупс, а еще раньше с выражением истинного счастья, застывшем на лице, понемногу откусывала от банана.

Наверняка нашлись бы люди, которые назвали бы подобное поведение провоцирующим или даже возбуждающим. Есть такие. Постоянно всматриваются в посторонних, ищут тайные знаки. Некоторые из таких потом становятся преступниками, а то и маньяками, недоумевающими за что их поймали и наказывают, ведь жертвы сами хотели, обращали на себя внимание. Глебу девушка казалось чем-то чуждым, инородным, неверным в этой реальности. Как не слишком искусно выполненная подделка, манекен, которым вздумали заменить живого человека. К тому же пусть среди белого дня отвратительная тень и не просматривалась столь четко, как в сумерках, на самом деле никуда не делась. За плечами подделки под незнакомку из сна стояло нечто отвратительное, темное. В практичной повседневной жизни ему не могло найтись места, оттого Глебу и казалось важным убедиться в его существовании: надоело уже сомневаться в своей адекватности, ставить себе диагнозы опостылело тоже.

— Не стоит тебе к ней подходить, парень, — Глеб оглянулся.

Уже как минут десять рывшийся в урне у остановки (что там можно рассматривать столько времени?) бомж глядел на него пристально на удивление ясным открытым взглядом. Такого не ожидаешь от опустившегося пропойцы. Впрочем… так ли часто обыватели рассматривают бродяг?

— Со страхами необходимо сражаться, — ответил ему Глеб, хотя еще мгновение назад не собирался делать этого, отвернулся, вновь находя постоянно евшую девушку взглядом.

«Рыба-удильщик», — ассоциация слишком явно возникла в сознании, Глеб аж поежился, хотя ветра сегодня не было. Весна все еще не решила стоит ли ей наступать, но по крайней мере холода ушли. Небо серое, набухшее влагой, нависало свинцовым потолком. Неудивительно, что психическое здоровье сбоило.

— Только с теми, что у тебя в голове, — прилетела в спину ответная реплика. Опустившиеся маргиналы так обычно не говорят. Впрочем, Глебу сейчас точно не было дела до слишком культурно говоривших бродяг.

Он, посмотрев по сторонам, уверенно пересек проезжую часть. Остановился поодаль, не приближаясь пока к девушке, наблюдая. Та, казалось, не замечала внимания к себе, полностью поглощенная едой.

К остановке подошел автобус, из него посыпали люди. Большинство спешило ко входу в метро. Их путь лежал мимо девушки, но некая неведомая сила будто отклоняла траектории их следования. Кушающую мороженое незнакомку обходили по широкой дуге, и Глеб мог поклясться: вовсе не из боязни быть неловко задетыми сладким лакомством. К тому же люди не проявляли раздражительности, не срывались словесно и не окидывали недовольными взглядами мешавшую пройти девушку. Шли молча, словно обходили досадную преграду: неожиданно выросший посреди тротуара столб, например.

Странно и сюрреалистично. Вот уже без малого неделю Глеб выходил на этой станции, поднимался наверх. Поначалу надеялся снова наткнуться на другую незнакомку, из сна, но за неимением оной «подделка», как начал звать ее про себя Глеб, все сильнее привлекала его внимание. Всякий раз она что-нибудь ела, а прочие люди старались не подходить к ней ближе, чем на три шага. Даже в часы-пик, когда пассажиров толпы. В сумерках тень девушки приобретала зловещие очертания. А еще советовавший держаться подальше бомж попадал в поле зрения Глеба уже дважды, и всякий раз, когда он на полном серьезе задумывался к незнакомке подойти. И в самом первом «сне», Глеб мог ручаться, слышался именно его голос: «Не стоит».

Глеб совладал бы с любопытством, отступил, поняв ненужность или опасность выяснения. Однако девушка одновременно была более чем реальной и в то же время неправильной, странной. В ней, казалось, мог отыскаться ключик к зыбким неверным снам, так и не переставшим мучить Глеба. Хорошо, они хоть не посещали его каждую ночь, хотя бы время от времени позволяя выспаться.

Ну вот плюнет он, отойдет в сторону, перестанет ее замечать. И что? Сны от этого не прекратятся. Он останется все в том же подвешенном между адекватностью и ненормальностью положении. Останется лишь гадать сколько сумеет так выдержать. Глеб не давал гарантии будто долго. Ладно психика. Взять отпуск и уехать к черту на рога, напроситься к Вяземскому на работу (тот никогда не против добровольных консультантов-помощников) и влезть по уши в картотеку, изучая совсем уж сложные случаи, роман завести, в конце концов, — способов отвлечься море. Но у него ведь неожиданно начало барахлить физическое здоровье. До недавних событий Глеб в обмороки ни разу не падал. А как объяснить дичь жуткую, произошедшую, когда он поранил руку? Причем не один Глеб ее наблюдал — вот в чем загвоздка. Раз уж выпал шанс разобраться с собой и внезапно ставшим неправильным миром вокруг, стоило им воспользоваться. Он взрослый мужик, далеко не хлюпик, не съест же его эта девушка, как мороженое…

Девушка словно услышала последнюю мысль, поглядела на Глеба пристально и улыбнулась. Странный у нее оказался взгляд, притягательный, гипнотический. Из головы вмиг вымыло все мысли и даже идеи моргнуть или перестать всматриваться не возникло. Продолжила ли незнакомка есть стало совершенно неважным. Если бы Глеб увидел, как чернеет, вытягивается, оплетает его собственную ее тень, непременно сбежал. Хотя бы попробовал это сделать, но он смотрел в глаза пустые настолько, что затягивали его, поглощали любую мысль или эмоцию…

В следующую секунду Глеба сшибли с ног. Он не устоял, шлепнулся на колено. Тотчас ощутил и боль от садненной кожи, и холод промокшей штанины. Видать, швырнули его прямо в лужу. Однако это не имело особого значения. Да вообще никакого значения не имело в сравнении с тем, что очутился он в глубине парка и совершенно не помнил каким образом. Для него и время стояло, и сам он не двигался с места.

Ладони саднили, неприятные ощущения не давали заподозрить очередной сон. Ну разве лишь Глеб ни с того ни с сего заболел лунатизмом и, заснув в вагоне метро, постоянно устраивает себе приключения, выходя на проклятой не своей станции. Верить в это не хотелось. Да и было здесь кое-что значительно важнее сомнения в собственном душевном здоровье.

Это самое «кое-что» больше не ело мороженое, и от девичей внешности не осталось ничего, разве только светлые пакли волос и светло-серая мешковина. Лицо вытянулось, приобрело землистый оттенок, а чертами начало напоминать… ну, кто видел когда-нибудь острашенную жену президента Франции с эротическим именем, поймет. У этой еще и зеленоватые зубы выпирали.

Дополнительный сюр ситуации придавал бомж, вроде бы и беспорядочно, но достаточно ловко лупивший страхолюдину клюкой.

— Пролетала крыша над гнездом кукухи, что-то прозвенело прямо в моем ухе… — пробормотал Глеб. Он хотел прояснить странности в своей жизни? Ну да, как говорится, бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться.

(с) Скорлупа

Иллюстрация н-сети.