Штурм города/Субботний флэшмоб
Автор: Соломон КорвейнДорогие друзья, хочу поддержать старенькую традицию отрывком из книги Восхождение к власти: день гнева с тематикой штурмовых действий по захвату города:
Ареццо, Сиена, Кортона, порты Кампо Нелль-Эльба и Пьомбино, авиабаза у Монтеварки – «крестовый поход» Канцлера катился по Информакратии, познавшему ярость праведного воинства. Первичные рубежи обороны прорваны тремя армиями, южная часть страны оказалась наводнена имперцами. Теперь только один город может остановить неумолимое наступление войск Империи.
Флоренция – была бриллиантом в короне «апостолов». Она была научным, военным и гражданским оплотом государства. Она – цитадель и столица Информакратии, град, который питают остальные пятнадцать доменов, снабжая колоссальными ресурсами.
Даже если вся остальная страна будет захвачена врагом, даже если войска будут разбиты, Информакратия устоит, ибо возможности города позволят выжить «апостолам», позволят выковать новую армию для новых войн. Флоренция – бьющееся сердце державы, её мозг и душа. Захват столицы позволит закончить эту войну в краткие сроки, и сохранить огромное количество жизней.
«Апостолы» располагали огромным количеством военных сил. Это и легионы киберариев с полками ликвидаторов, это и сотни тысяч смертных солдат, это и орды фанатиков из воинствующих инфо-культов. Всех их поддерживает автоматическая артиллерийская система, роботизированные структуры обороны, нейросети, взявшие управление роями боевых роботов. Кварталы-крепости могли стать непреодолимым препятствием для продвижения, которые невозможно вскрыть даже ракетами орбитальной группировки.
Сияющий и полыхающий могильной синевой Дворец «апостолов» стал центром всей жизни страны. Его штурм и взятие – вот главная цель для Рейха, вот то, что прославить святое воинство. Но даже не считая танковых эскадронов, даже не учитывая стальные шеренги ликвидаторов, даже не принимая во внимание колоссальное количество авиации, до Дворца ещё нужно добраться. Туда ведёт одна дорога, и её ещё нужно пройти.
Этот город – самоубийство для тех сил, которыми располагали Аурон и Конвунгар, учитывая то, что часть войск отведены для прикрытия наступления. «Апостолы» развернули мастерскую оборону, но вот и полководцы Империи были испытаны в боях собрали такие войска, которые способны обеспечить победу.
Рейх отличался от остальных стран сего мира. Благодаря подавляющей огневой мощи, тотальному превосходству в воздухе и стремительному прорыву удалось пробиться не только к городу, но и начать захват его предместий, блокировку и осаду. Мастерски развёрнутая в кратчайшие сроки артиллерия стала ужасом для информакратцев, связав гаубицы и РСЗО Информакратии, отвлекая силы противника на себя. В это время, Рейх смог начать штурм главной артерии Флоренции, ведущей прямо к стенам Дворца.
Захват столицы начал с десятков наступательных операций. Гнев войны вкупе с тяжёлым касанием разрушения накрыл столицу Информократии. Имперские войска пришли сюда с одной целью – разрушить главный оплот богопротивного режима и принести на исстрадавшиеся земли правление ставленника Божьего – Канцлера Рейха.
Захватив старый город, обеспечив тылы, объединённое войско Рейха начало генеральный штурм. Дивизии Орды действовали по стандартным военным стратагемам – обхватили город в клещи, устроили массированную артподготовку, атаковали коммуникации лиши врага манёвра и стремительными атаками отсекали подкрепления, создавая блокирующие узлы и посты. А вот с Ауроном и элитными подразделениями его армии всё было сложнее.
Ведомый праведным гневом и яростью искупления, он оказался на острие атаки, отправившись в самоубийственную атаку. В будущем это опишут художники в образах сверкающего благородного воина, повергающего орды еретиков.
Маритон же видит совершенно иную картину – под ним разворачивается апофеоз отчаянного противостояния двух идей – Информократии и клерикального государства всеобщей праведности и определённости. Огонь полыхает всюду, нависнув над кварталом злым роком, жадно поглощая его. Куда не бросит взгляд Маритон он видит разрушение и смерть – как дома и улицы исчезают в залпах артиллерии и авиаударов, как тысячи солдат тонут в крови и как от этого страдают обычные мирные жители, расплатившиеся здоровьем и жизнями за спесь и идеократию повелителей.
Лопасти вертолёта заглушают происходящее внизу, но мужчина прекрасно воспроизводит звуки у себя в голове, представляя, как рвутся снаряды и висит крик агонии, усилившийся многократно от унисона песни боли и страданий. Боковые дверцы плоского летательного аппарата с двумя лопастями и длинным вытянутым хвостом открыты, поэтому парень держится за поручень, чтобы не вылететь из машины. Дома и небоскрёбы, величественные и гордые, сверкающие на солнце, как сапфиры, обернулись в плащи из сажи, выгорели, от того, что по ним прошлись огнемётные системы и ракеты.
- Если бы я этого не сделал, - с горечью вспомнил мужчина, - если бы не убил Легата, этого всего бы не произошло.
Бывший акамулярний вспомнил, что когда Легат пал, была разрушена и вся цепь командования. Взаимодействие между подразделениями было нарушено, идеальная дисциплина и координация «дрогнули», позволив Империи одним массивным ударом проломить рубежи. А когда сгинул оплот в Роэй, дивизии Орды и полки «Когтя Орла» смогли выполнить заход в тыл и обеспечить полное крушение обороны. Массивный и точечный удар по столице — это то, ради чего была затеяна сегодняшняя военная увертюра. Существенные подкрепления, распиханные по границам, вряд ли подоспеют к вечеру, а к этому времени запланировано уничтожение всей верховной власти Информократии.
Мужчина чувствует, как на его плечо ложится тяжёлая рука, и боль от прикосновения распространилась по всему правому боку. После жаркого боя в аграрном городке множество ран дают о себе знать и порой даже лёгкое обезболивающее не помогает.
- Ты как, в порядке? – прозвучал вопрос, высказанный мужским голосом.
Безжизненный лик Маритона, создаваемый маской противогаза, не может показать всей печали и боли, которая тёмной печатью легла на душу, отягощая её. Да, множество ран было получено и все они постанывают, но одна из них рыдает сильнее всех, и простым анальгетиком её не залечишь.
- Я? – потерянно переспрашивает мужчина, поглаживая по стволу дробовик. – Да вроде… не знаю… может быть.
- Да парень, вижу, что с тобой далеко не всё в порядке.
«Генерал очевидность» - сострил имперец в уме.
- Всё будет в порядке, - прихлопнул его собеседник, отчего тот едва не упал от ударившей боли.
- Надеюсь, - сквозь натугу сказал Маритон.
Парень оборачивается и видит перед собой высокую фигуру могучего воина, чьи доспехи покрыты сетью царапин и местами опалены, а тканевая алая юбка всё так же развеивается на бешеном ветру, словно это стяг с белым крестом. Механическое звучание систем брони заглушается вибрацией мощных лопастей вертолёта. Только «рыцарский» шлем снят, предоставив прекрасный и мужественный лик на всеобщее обозрение и терзание ветру. Чёрные волосы, так же как и ткань на доспехе, лихо ласкаемые порывистой рукой ветра и завиваясь и переплетаясь в стремительных порывах.
- Знаешь, Маритон, все мы теряли друзей и родных… все. Они будут героями, имена которых навечно будут вписаны в историю и не забудутся. Я тебе обещаю.
- Они были обычными людьми, - печально выдавил воин. – Им не нужны строки в учебниках по истории и хвалебные памфлеты. Это были мои друзья, преданные работе. Им нужна была мирная и хорошая жизнь вне этой проклятой страны-тюрьмы… а вместо неё они стали жертвами моей жажды… мести, - с омерзением произнёс Маритон, понимая, что он сам отчасти виноват в их смерти, позволив чувствам завести себя слишком далеко. – Гори оно всё огнём.
- «Кровь мучеников – семя Империи»[1] - хладно, но довольно мягко отчеканил Аурон, едва не перейдя к фанатическому перечислению постулатов Рейха. – Это чудо, что они умерли как воины, а не стали материалом для органических деталей киберариев.
На секунду Маритон вспомнил, что сам только чудом успел уйти от пришедшего отряда безжалостных киборгов, которые покончили с его друзьями… Изор, Аркус и Виотин – все пали под напором жаркой плазмы и стали клинков. И только он успел скрыться в тени здания и выйти у площади, присоединится к Аурону и принять участие в битве за Флоренцию.
Аурон видит, что мужчина поник и печален, практически скатился в состояние безнадёжности. Религиозные или патриотические литании и строки из книг на него вряд ли подействуют, а вот хорошая новость, возможно, ещё вернёт его к действительности и реанимирует дух.
- Маритон, - с живостью обратился «Крестоносец». – Мы будем высаживаться рядом с тем местом, где ведёт бой твой друг…
- Флорентин? – удивился мужчина. – Как? Он всё ещё в городе?
- Да… неведомым для меня образом он присоединился к нуккерам моего собрата по положению Конвунгара и вступил в бой с превосходящими силами врага.
Дух Маритона наполнился странным дискомфортом – он хочет поскорее оказаться на поле того боя и принять бой. Трое друзей уже мертвы, теперь жизнь ещё одного находится под угрозой. Тоска и уныние уступили место решительности и собранности, многократно усиленных чистейшим рвением поскорее очутиться на поле брани.
- Ладно, потом справим панихиду по ним… сейчас нужно думать о живых.
- И это правильно, - согласился Аурон, чувствуя лёгкое ощущение отрады, что один из его бойцов, отбросил всякую мрачность и теперь снова тянется к жизни, а с этим ещё можно воевать.
- А с кем он ведёт бой? – вопросил Маритон.
- Передают, что против них вышла Гвардия «Антивирус».
Парня из Варси словно бы ударили по голове тяжёлым мешком. Печаль, вместе с небывалым рвением схлестнулись в душе с небывалой яростью, как войска Информократии и Рейха внизу. Будто что-то надломилось внутри души, а руки ослабли, хоть и лежат на дробовике, ноги едва не подкосило.
- Быстрее бы, - заёрзал душой Маритон. – Поспешили бы туда, а то боюсь он не справится один… прикрывай его хоть десяток нуккеров.
- Секунду, - прошептал скоротечно Аурон и обернулся в сторону пилотов, приложив к губам специальное устройство. – Господа, поднажмите скорее! Пусть всё звено ускорится! – и как только по связному устройству был отдан приказ «Крестоносец» вновь заговорил с Маритоном. – Я так понимаю, у твоего друга не всё так гладко?
- Ещё бы! – вспылил мужчина. – Против него вышла Гвардия «Антивирус». Если не поспешим, их всех перебьют.
- Может, расскажешь чуть подробнее о них? – осторожно спрашивает Крестоносец. – А то мы практически не нашли о них информации.
- Это тайное и скрытное подразделение, которому отведена роль стражи Дворца. Оно управляется лично одним из «апостолов» и только им подчиняется.
- А вооружение? Броня? Техника? Сведения о тактике ведения боя?
- Техники у них нет… потому что они сами техника в большей степени. Когда исполняется десять лет столичным мальчикам, из каждой тысячи отбирают одного, чтобы перебрать его тело и перепрограммировать сознание. Теперь это системные механизмы Информократии, нежели люди… нет в них больше ничего людского, кроме прошлого, - в голосе Маритона «Крестоносец» уловил нотки отвращения, понял, что бойцу не нравится, что учудили с юнцами мастера плоти и металла, превратив в машины войны.
- Хорошо, а что там с вооружением? Что с экипировкой? Не думаю, что они такие уж непобедимые.
- Их броня… я не знаю. Видел прилюдные испытания и могу сказать, что они не боятся стрелкового оружия. Вот этот старичок, - Маритон похлопал по стволу дробовика. – Я думаю, будет бесполезен в борьбе с Гвардией.
- Ага, тогда снабдим всех чем-то получше, чем лёгкое стрелковое.
- Так же, - резко вырвалось с губ Маритона. – Они носят за спиной специальные ранцы, которые позволяют им прыгать далеко и высоко. Так что не удивляйтесь, если вас атакуют сверху.
- Учтём это. А тактические характеристики их, как боевой единицы? Как они действуют? У них есть определённая стратегия?
Сквозь маску противогаза нельзя увидеть тень бессильной усмешки, вызванной своим незнанием и отсутствием сведений у Аурона. Мужчина примерно понимает, что впереди их ожидает сущий ад при встрече с Гвардией, но вот избранные воины Императора даже не подозревают с чем столкнуться.
- У них? – выйдя из моментного размышления, переспросил Маритон. – Все их техники ведения боя строго засекречены, и я в душе ни чаю, что нас ждёт там. Помню лишь, что они имеют специальные скрывающие плащи и любят вести битву издалека. Да, - тяжко повёл словом Маритон. – Мы же как слепые котята, которые брошены на произвол судьбе.
- Во-первых, - голос Аурона сделался едва грубым. – Мы не слепые и мы не котята. А во-вторых и у Рейха есть, что показать тем богомерзким тварям. Поверь, они ещё пожалеют, что высунулись из дворца.
Вертолёт стал медленно снижаться, и мужчину сильно тряхануло. Если бы не поручень его могло бы выкинуть прочь из машины. Полыхающие образы города, разрываемые залпами тысячи орудий, замелькали ещё скоротечнее, превратившись в размытую линию из высоток и нечто неразличимого меж ними.
- Отряд! – по всему эфиру разнёсся басовитый голос командира. – Приготовиться к высадке. Напоминаю нашу первоочередную задачу – продвинуться ко дворцу и закрепиться на подступи к нему, создав плацдарм. Мы идём первыми.
- А как же танки? Как же техника?
- Танковые бригады застряли в шести контрольных точках. Кварталы-крепости, дворовая оборона, энерго-батареи не дают им пробиться. Тяжёлая пехота и бронепехота нас поддержат.
«Зачем я здесь?» - спросил себя Маритон. – «Зачем…».
Легат давно лежит мёртвым в выжженном шпиле и месть вроде бы свершена. Информократия с каждой секундой стремится к своей кончине, меч Рейха клинком палача готов принести ей мучительную гибель. Информация о преступлениях власти и всей лжи инфо-философии ужасной рукой настигла народ этого края и ввергла его в панику.
«Что ещё осталось?».
В воспоминаниях тут же вспыли картины давно минувшего прошлого, как он гулял мальчиком под лазурным небосводом с родителями и как его уже разлучают, как он в школе был вынужден показывать бесчеловечность, и заучивать огромные тексты инфо-философии. Став постарше он лицезрел картины жутких расправ над теми, кто выступил против «апостолов» и их идей. Несанкционированное заведение потомства, любовь и свобода мнения стали по мнению высшей власти проказой общества, которую нужно истребить.
«Это куда больше».
Он понял, что месть перестала быть заключённой только в смерти Легата… её всепожирающий пламень всегда заключался в уничтожении всех «апостолов», как единственно-виновных за весь свершённый бардак в стране. Месть за утраченную человечность.
«Определённо больше. Готов ли я… готов ли помочь Рейху? Готов ли я помочь… вернуть утраченную свободу?».
Следующие жертвы стали яснее некуда и теперь мужчина любой ценой готов воздать им сполна за тот ужас, который они творили, за свои страдания, вызванные безумством идей.
- Вперёд! Вперёд! Вперёд! – крик вырывает Маритона из его размышлений, и он вылетает из вертолёта, оставив момент приземления на подсознательном уровне.
Как только ноги очутились на твёрдом асфальте, мужчина перехватил дробовик в боевое положение, просматривая окрестности перед собой. Они очутились под огромной латунной аркой, что нависает над ними ужасным металлическим каркасом, опалённым с множества сторон. Впереди простирается неимоверно длинная и широкая дорога, упирающаяся в исполинское сооружение, утопающее в белоснежных облаках. Сбоку дорогу сжимают высокие здания, окутанные огнём войны, но какая-то часть из них всё ещё стоит нетронутой, с опаской ожидая того момента, когда рука военных действий коснётся их.
По бокам у самых сводок арки расположись гнёзда с тяжёлым вооружением и серые палатки, среди которых тянутся провода. Похоже, что полевой командный пункт развернули прямо на передовой. А чуть дальше по дороге стоят танки и БТРы, ставшие железным щитом на пути любой контратаки.
- Мы рады вас приветствовать, - слышится голос откуда-то сбоку, приглушенный нестерпимо громким шуршанием вертолётных лопастей.
Только когда летательные аппараты взмыли в воздух, Маритон смог увидеть, кто к ним обращался. Чуть выше среднего роста азиат со смуглой кожей и убранными назад чёрными волосами, в серой офицерской шинели и высоких сапогах.
- Конвунгар! – радостно отсалютовал ему Аурон, двинувшись к союзнику, в окружении двадцати воинов. – Как обстановка в городе, мой друг? Введи меня быстро в курс дела.
- Хорошо, - спокойно ответил ему азиат. – Наши части штурмуют город по всем направлениям, однако сталкиваются с ожесточённой обороной. Старая Флоренция находится под контролем сил Рейха, первое и второе кольцо мегаллаполиса держат стойкую оборону, её не прорвать. Я направляю атаки в самые слабые участки обороны Информократии, чтобы рассоединить силы врага на сегменты и отвлечь их от основного удара.
- Что с резервом?
- У нас его практически не осталось. Все мои дивизии направлены либо на штурм, либо на сдерживание. Военный совет «Когтя Орла» докладывает, что девяносто процентов войск задействованы при войсковых операциях на территории противника.
- Что с дорогой на Дворец «Неоспоримой воли»?
- Защищена лучшим образом, но она сейчас наш единственный шанс взять Дворец. Противник её укрепил всеми возможными средствами. В километре отсюда идёт бой между сводным отрядом нуккеров, Армии Рейха с врагом.
- Конвунгар, мы отправляемся туда. Высылайте на штурм дороги как можно больше свободных сил, иначе судьба всей операции предрешена. Сейчас наша цель Дворец. Всё остальное потом.
- Только не погибни, брат.
- Я пойду собирать группу.
Как только голос Аурона отзвучал тяжёлым механическим скрипом он пошёл в сторону места боя. Конвунгар лишь повернулся и скрылся в одной из палаток, чтобы отдать приказы, продолжить командование, а тем временем отряд «Крестоносца» должен выступить в самую гущу боя и присоединиться к жестоким битвам на передовой.
- А как же танки и БТРы? – звучит вопрос от одного из солдат, когда отряд медленным бегом миновал стальной заслон из боевых машин. – Они с нами пойдут? Или чего они будут тут стоять?
- Нет, - сурово даёт ответ другой боец. – Они тут для того, чтобы держать контратаку, поддержать нашу пехотную составляющую и не двинуться с места, пока не пройдёт опасность.
Тактическая ударно-штурмовая группа вскоре собралась возле «Крестоносца». Маритон вокруг себя видел и воинов тяжёлой пехоты и бронепехоты, которые скрыли себя за толстыми пластинами брони экзоскелетов и несущие автопушки, плазмомёты, лазпушки и тяжёлые гранатомёты. Бойцы элитного батальона «Когтя Орла» рассеялись по укреплениям и выбоинами, за мешками с песком и у техники. Все ждали только одного приказа, только одной воли.
- Вперёд, - призвал Аурон и воинства отправились вперёд.
Маритон выступил в первой волне, ударно-штурмовая группа должна была прорваться к силам Рейха, ушедшим вперёд, разведать обстановку и разгромить любое сопротивление. Он видит, как там вдалеке идут бои, и мельтешит яркое сияние плазмы и трассирующих пуль. С каждым мигом бега они становятся всё ближе и отчётливее. Как и остова опалённых там зданий, которые черны, как уголь, словно рядом с ними зажглось маленькое солнце и выжгло там всё.
Внезапно всю команду окликает голос, и все обернулись назад, чтобы проверить обстановку:
- Господа, подождите! – громко заявляет о себе лысый мужчина в чёрном драном балахоне, с перепуганным видом. – Помогите мне, прошу вас!
[1] «Кровь мучеников – семя Империи» - цитата из вселенной Warhammer 40000.