Гумилев - Ахматовой

Аддис-Абеба, город роз.
На берегу ручьёв прозрачных,
Небесный див тебя принёс,
Алмазной, средь ущелий мрачных.

Армидин сад… Там пилигрим
Хранит обет любви неясной
(Мы все склоняемся пред ним),
А розы душны, розы красны.

Там смотрит в душу чей-то взор,
Отравы полный и обманов,
В садах высоких сикомор,
Аллеях сумрачных платанов.
1911 

Ангел лег у края небосклона.
Наклонившись, удивлялся безднам.
Новый мир был синим и беззвездным.
Ад молчал, не слышалось ни стона.

Алой крови робкое биение,
Хрупких рук испуг и содроганье.
Миру снов досталось в обладанье
Ангела святое отраженье.

Тесно в мире! Пусть живет, мечтая
О любви, о грусти и о тени,
В сумраке предвечном открывая
Азбуку своих же откровений.

1917

Эти два стихотворения - акростихи: в первых буквах каждой строки читается имя Анны Ахматовой. Но поразительно - в стихах не слышится ни малейших намеков на некий поэтический фокус: они льются на редкость свободно, а слова в них - единственные.