Профессии героев

Нашла такой флешмоб: https://author.today/post/667116

Профессии у моих героев те ещё... Не самые добропорядочные они ребята, но отчаянные. И сработались хорошо.

Вот один:

Джон чистил хозяйский камзол, придирчиво осматривая протёршиеся или залоснившиеся места. Вполне ещё можно носить, если, конечно, из-под кафтана будет виден только перед… Никогда прежде он не выполнял своих обязанностей с таким тщанием, даже когда служил в приличных домах и хозяевами его были люди солидные и уважаемые. 

Первое место Джон покинул через год службы, прихватив с собой некоторую часть хозяйских денег. Ему повезло – его не поймали. Однако деньги быстро закончились и он нашёл другого хозяина, в другом городе. На новом месте он прослужил дольше и первое время им были довольны, как и сам он был вполне доволен службой. Но уж больно велик был соблазн... Правда, в этот раз он бежал уже не с хозяйскими деньгами. В этот раз он просто бежал – от виселицы.

Снова сменив город, Джон почувствовал себя в безопасности и стал искать новое место. Пожалуй, это не составило бы труда – он обладал приятной внешностью, учтивыми манерами и даже знал грамоту, но случилось то, чего он не ожидал. То ли он ушёл недалеко, то ли просто удача совсем от него отвернулась, однако его опознали и он снова с трудом избежал виселицы. Больше испытывать судьбу Джон не стал, сделав ставку на один свой талант, которым прежде не слишком гордился – на карточную игру. Впрочем, талант его на деле оказался не больно силён, да и товарищи по игре не всегда оказывались достаточно наивны, потому и выигрыш, и побои доставались Джону примерно поровну.

Однажды в трактире к нему подсел подвыпивший красавчик в когда-то щегольской, но теперь изрядно истрепавшейся одежде. Впрочем, на пальце незнакомца поблескивало кольцо с довольно крупным камнем, а на поясе висела шпага с дорогим эфесом. Небрежно развалившись на стуле, он предложил раскинуть карты и Джон, которому уже давно не улыбалась удача, приободрился.

Повертев в пальцах сданные карты, незнакомец бесцеремонно взял всю колоду и начал перебирать. Джону стало нехорошо. Красавчик ухмылялся уголком рта, перекатывая зажатую в зубах соломинку. Наконец он бросил карты на стол и расхохотался.

- Парень, из тебя такой же шулер, как из меня – белошвейка!

Джон смотрел на сидящего перед ним и понимал, что на сей раз влип по-крупному. Этот человек только на первый, очень поверхностный взгляд мог показаться безобидным. Джон видел, с каким подобострастием  хозяин трактира поставил перед ним выпивку, а обычно нагловатые завсегдатаи не решались близко подходить к их столу.

Незнакомец сплюнул соломинку и сделал большой глоток из кружки.

- Этим ты не проживёшь, - он указал глазами на рассыпанные по столу карты. – И закончишь плохо. Но у меня к тебе есть кой-какое предложение. И ежели ты не дурак, ты его примешь.

- И какое же предложение? – выдавил Джон, изо всех сил стараясь держаться независимо и понимая, что получается неубедительно.

Его собеседник сделал ещё один глоток, придирчиво оглядел Джона, кивнул собственным мыслям и, наконец, ответил:

- Мне нужен слуга. Ты мне подходишь.

А вот второй:

Новый хозяин Джона был лёгок нравом, улыбчив и, несмотря на то, что обитал на самом дне общества, оказался гораздо щедрее прежних, респектабельных господ. Держался он со слугой почти по-дружески, однако Джон не сомневался: попробуй он провернуть с этим хозяином то же, что с прошлыми, этот не поднимет шума, не попытается отдать его под суд или ещё как наказать. Этот его просто убьёт. Заведёт под каким-нибудь предлогом в глухой тупик, незаметно воткнёт под ребро стилет и спокойно уйдёт, оставив мёртвое тело сидеть, прислонённым к грязной стене. И сделает он это не по причине какой-то особой своей свирепости. Он, пожалуй, даже злости толком не будет испытывать. Просто таковы уж законы мира, к которому он принадлежал. А теперь к этому миру принадлежал и сам Джон.

Он очень быстро понял, кому служит. Целая стена, увешанная оружием – от разнообразия клинков и гард рябило в глазах. Особенно Джона поразили короткие ножи с плоской, лишённой упора рукоятью, которые его хозяин носил в особых ножнах на предплечьях обеих рук, и которые были предназначены для метания в цель.

Сам Джон, конечно, мог при случае пустить в ход нож или короткий кинжал, но шпаги в руках не держал никогда. Он с интересом наблюдал, как его новый господин каждый божий день упражняется в стоккатах, имброккатах и страмазонах, но самое сильное впечатление на Джона производили те самые короткие ножи, послушно срывающиеся с руки, чтобы вонзиться в деревянный столб, поддерживающий потолок.

Порой Джону и его хозяину приходилось спешно собирать весь этот арсенал и бежать в неизвестность, чтобы, как ни в чём не бывало, возникнуть в другом месте. Несколько раз хозяин появлялся на пороге, тяжело держась за притолоку и зажимая кровоточащую рану, и тогда Джону приходилось, наскоро перевязав его, метаться по округе в поисках лекаря. Порой он сам отправлялся на поиски запропавшего хозяина, гадая, найдёт его в сточной канаве истекающим кровью или мертвецки пьяным.

Жалованье Джона не было постоянным, как и заработок его господина. Они то купались во всей, доступной им роскоши, то оба голодали, считая монеты на корм хозяйского коня, ездить на котором не погнушался бы сам граф, и которого хозяин любил больше, чем самого себя.

Через некоторое время такой неустроенный, суматошной, опасной жизни Джон с удивлением понял, что она ему нравится и, незаметно для себя, по-настоящему привязался к теперешнему хозяину, хоть даже не знал его настоящего имени. Впрочем, тот и сам его, скорее всего, позабыл, привыкнув называть себя намертво привязавшимся прозвищем. Джону же оставалось только гадать, кому и когда пришло в голову дать бретёру и наёмному убийце прозвище Дирхарт, Доброе Сердце.