Писательская психотерапия

Во мне живет очень много историй. Настолько много, что я не понимаю, как они во мне помещаются и отчего выбрали именно меня своей мамой. Я ведь крайне никудышный родитель. 

Даже для того, чтобы только родиться, истории стоят в очереди уже много-много лет. Конечно, выбираются на свет только самые настойчивые. Однако ведь и родится – только полдела. Появившись на белый свет, мои дети в основном так и остаются не пристроенные. 

От такой мамаши вообще непонятно, чего ожидать. То ли она сегодня поведет ребенка в зоопарк, как обещала. А может быть вместо этого сядет на кухне с бутылкой вина и будет сидеть до полуночи, роняя слезы и умоляя о прощении. А на следующий день будет вести себя надменно, строго и загадочно. Наденет деловой костюм, напялит очки и удалится в неизвестном направлении, сквозь зубы небрежно обронив на пороге: «Я в командировку». Потом, вернувшись, вдруг разбудит посреди ночи, чтобы осыпать конфетами и повести на прогулку по ночному парку. Чтобы бродить потом по аллеям, нежно обнимая и рассказывая чудесные истории. С такой мамашей точно не соскучишься!

И, что самое неожиданное – уже рожденных своих детей она постоянно разделяет по кучкам, а потом на эти кучки еще и ярлыки нашивает. Это: «любимые», это «наивные», это «так себе, средней паршивости», другие «недоделанные», а вот те – «приличные» или вот тут «совсем странные»; в этой куче «и так сойдет», а здесь валяются «вообще никому никогда не покажу». Так и получается, что дети страдают страшно, но такую несуразную мать любят до умопомрачения и все ей прощают. Ведь отказываться от нее не хотят, более того – гордятся и оправдывают любое ее поведение. 

А ведь мамочка натурально выть начинает, когда вдруг не обнаруживает толпы детей на подходе. Тогда пару раз стоит ей всхлипнуть: «Да на кого же вы меня покинули? Неужто я теперь совсем писать разучилась?!» И они тут как тут, появляются. Тогда мамаша вытирает слезы, облегченно вздыхает: «Да вот же вы мои, родные. Здесь вы все, вижу, вижу. Теперь никогда вас не оставлю. И пристрою, конечно – вон вы у меня какие все чудесные да необычные… Ну, давайте, кто там следующий на подходе? Ты, ты и ты? Сейчас, сейчас, всех вас рожу, не переживайте. И пристрою, конечно, выведу в мир, вот только потерпите чуток». И, задумчиво и счастливо уставившись в закатное небо, треплет по голове каждого, до кого дотянется, и с бессмысленной и ласковой улыбкой засыпает. А наутро, когда малыш, обнадеженный обещаниями, пытается появиться на свет, мамаша шикает: «Вот еще чего удумал, паразит! Что, не видишь – некогда мне тут с тобой возиться. Подожди, вечером… нет, на выходных я тобой займусь». А среди недели вдруг заявится без предупреждения, заглянет внутрь и как гаркнет: «А ну-ка быстро, выстроились по росту! Срочно нужен резвый хлопчик, повеселее да посовременнее, вон уже и заказчики заждались…Сейчас гляну на вас… А подойди-ка сюда, конопатый, вот ты им точно понравишься. И еще ты, девочка с фиолетовым бантом». Хватает первого попавшегося и  тащит навстречу миру. А потом, конечно, вновь благополучно забывает о своих детках. Если и вспоминает, то как-то стыдливо, украдкой. Ну, зачем таких странных деток кому показывать-то! Пусть дома сидят, будет мамке радость в старости.