Почитала тут пост на АТ

за авторством Николая Берга, которого возмущает, что женщины все считают за изнасилование. Сокрушается Николай, что по попе даже женщину не хлопнуть, она это изнасилованием сочтет. Ну как бы да, Николай, сексуальное насилие - это не только пися в писю, прости Господи, а также любого рода лапанье. Вы же мужчин по попе не хлопаете. И вы, наверное, не будете отрицать, что женщин по попе хлопают не в знак поддержки и что это явно сексуальное поведение. Мне бы хотелось спросить у мужчин типа Николая, а им-то норм, если их немолодая пьяная бухгалтерша на корпоративе или вовсе бомжиха схватит за причинные места? Да даже если это сделает женщина, которая им просто не нравится. Нет, я думаю все мужчины ощутят досаду, отвращение и желание помыться и забыть сотворенное с ними. Так почему женщины-то должны от этого восторг ощущать?
 
Еще Николая почему-то возмущает, что появились такие понятия как "виктиблейминг" и "харрасмент". И вывод из всего Николай делает, что вот раньше-то мужчины и женщины любили друг друга, а щас вон как Из всего этого можно сделать вывод, что Николай здоровым половым поведением, приводящим к крепким отношениям и даже браку, считает нарушение половой неприкосновенности женщины. Лапанье женщины против ее воли, попытки склонить подчиненную к сексу, пользуясь служебным положением. Вот, мол, как хорошо-то было, облапаешь бабу, а она ничо. А тут выдумали какие-то харрасменты.

Потом Николая поперло, и он придумал, что женщины и букет в подарок за изнасилование считают. Не знаю, где считают, в больной фантазии Николая, наверное.

Я сходила в профиль Николая, и из написанного там, что Николаю лет семьдесят или даже больше. Ему бы о вечном подумать, о душе, но Николая заботит секс, молодые женщины, начинающие защищать свои половые границы (а по мнению Николая не должны), престарелый Николай даже не преминул сообщить несогласной с его пургой девушке, что она так пишет, потому что страшная.

Я понимаю, что пост могут счесть провокацией конфликта, но почему Николаю можно оскорблять женщин, а мне нельзя за них (нас) заступиться.