Неповиновение
Автор: Annahttps://author.today/post/669199
Задумалась... получается не очень много таких сцен. Но есть
Вот Арабелла в начале Лепестков на волнах не слушает доводов мужа. (и это приведет к печальным для нее последствиям) Хотя в конце разговора формлаьное разрешение получено.
Его превосходительство губернатор Блад внимательно разглядывал лицо своей жены, с самым отсутствующим видом сидящей за столом напротив него. Меж ее бровей залегла складочка, и за все время завтрака они едва ли обменялись парой фраз.
– Дорогая? – негромко спросил он. – Что тебя беспокоит?
Она виновато посмотрела на него и отставила недопитую чашечку шоколада:
– Питер, я получила письмо от мистера Дженкинса, моего управляющего. Капитан брига «Пегас», мистер Марлоу, был так любезен, что лично принес мне письмо мистера Дженкинса сегодня утром.
– И как идут дела на Барбадосе? – вежливо осведомился Блад.
У его превосходительства не вызывало особых восторгов упоминание о тех самых плантациях, на которых он имел несчастье быть рабом.
– Плохо, Питер. Один из наших соседей затеял тяжбу и оспаривает ту часть плантаций, которую я унаследовала после смерти отца. Будто бы документы составлены неверно. А поскольку ты великодушно оставил мне право распоряжаться плантациями...
– Уверен, что это сущая безделица. Сегодня же я извещу стряпчего.
Арабелла вздохнула:
– Боюсь, требуется мое присутствие. Только я могу ответить на все вопрос, которые придут в голову судье. Мистер Марлоу готов взять меня на борт. Бриг отплывает на Барбадос послезавтра, капитан торопится доставить ценный груз.
Питер чертыхнулся про себя, неблагородно желая не в меру предприимчивому и шустрому капитану упиться до зеленых чертей в какой-нибудь из таверн Порт-Ройяла, и осторожно поинтересовался:
– Арабелла, ты же не собираешься пускаться в путь сейчас, в самый разгар сезона ураганов?
– В этом году шторма не столь сильны. А капитан Марлоу – опытный моряк. К тому же, есть еще один, куда более важный для меня повод. Прости, я должна была начать с него. Ты помнишь Мэри Трейл? Девушку, которую ты спас во время нападения на Бриджтаун? Тогда она потеряла и отца, и мать...
Блад рассеяно кивнул: конечно, он помнил хрупкую девушку, почти девочку, которую отбил у испанского головореза, но сейчас его мысли занимало другое: как ему убедить жену отказаться от рискованного путешествия.
- Она тоже написала мне, пользуясь оказией. Знаешь, Мэри долго болела, мы опасались за ее рассудок. И я рада, что она смогла побороть в своей душе воспоминания об ужасах той ночи. Она счастливо сочеталась браком с мистером Уилксом и родила славного малыша в прошлом месяце. Миссис Уилкс просит меня стать крестной матерью ее сына. Это очень важно для меня. – проговорила Арабелла, глядя на хмурившегося мужа.
Блад поднялся, обошел стол и склонился над Арабеллой, обнимая ее за плечи.
– А для меня важно, чтобы ты была рядом со мной, мое сокровище.
– Я знаю, Питер. Поверь, это моя сбывшаяся мечта – быть рядом с тобой. – Арабелла закрыла глаза и улыбнулась, затем тихо, но твердо проговорила: – Можно послать твоего стряпчего уладить вопросы с плантациями. Но я не могу отказать Мэри. Я поеду.
– Так значит, ты уже приняла решение? К чему тогда обсуждать?
Арабелла промолчала.
Блад ощутил закипающий гнев. За несколько месяцев, прошедших после свадьбы, он успел достаточно изучить жену и понимал, что ему не удастся заставить ее переменить решение. Но, черт возьми, он был готов запереть ее, если бы не понимал полную бесполезность подобных действий. Выпрямившись, он тяжело вздохнул и сухо сказал:
– Поезжай.
А вот Уно из Орнея идет против воли сюзерена
Уно выкатился из покоев месьера, ругая себя последними словами. А впору и провалиться на месте! И как язык повернулся дерзость ляпнуть! Будто кто под бок толкнул. Только как увидел сьера Раймона таким — в груди захолонуло. Почудилось: ровно еще что стряслось, непонятное… Месьер сам на себя не походил. Взгляд тяжелый, мутный, будто после лихорадки. Однако вовсе неладно получилось — придется теперь самолично бутыль нести. Уно остановился напротив двери, ведущей в погреб. Каролина не раз посылала его за окороком или сыром, замка на двери не бывало — от кого запирать? Но не по себе было.
«Винное зелье доброго не насоветует. Кто меры не знает — тому и радость испоганит, а пуще того в беде подведет».
Так дед говаривал. Спросить кого? Спят давно уже все. Свеча в его руках затрещала, выбросила дымное облачко.
«Чего застыл? Дурья башка, делай, что велели! Сам напросился. Ишь, указывать он будет. И кому?!»
Вздохнув, Уно вошел внутрь. У дальней стены на полках выстроились бутылки, пламя свечи отразилось бликами на темном стекле. Шагнув вперед, он взял первую попавшуюся и понуро побрел наверх.
У дверей спальни сьера Раймона он вновь остановился, не решаясь войти и прислушиваясь. Подождав несколько ударов сердца, толкнул створку.
Сьер Раймон сидел у стола, уронив голову на скрещенный руки. Осторожно ступая, Уно приблизился и увидел, что тот забылся глубоким сном.
Уно, кусая губы, смотрел на его суровое лицо, резкие складки, залегшие возле рта и меж бровей. Оставить бутыль да восвояси убраться? А месьер среди ночи проснется, да продолжит. Нет. Пусть назавтра велят ему порку задать, а бутылку он обратно в погреб отнесет.
Лара из самых благих побуждений совершает тяжелую ошибку - вообще никого не спрашивая (ибо попытаются же остановить и переубедить), мчится в приграничную крепость, что так же приводит к катастрофическим последствиям не только для нее, но и для других людей, и в целом для мира.
Голоса, раздавшиеся снаружи, привлекли его внимание. Подойдя к окну, он увидел, как во двор въезжает небольшой отряд драгун. Впереди ехал молодой человек на взмыленной и странно знакомой серой лошади. Оденар распахнул створки, приглядываясь к всаднику и восклицание замерло у него на губах: он узнал не только лошадь, но и ее хозяина. Хозяйку.
«Да чтоб мне за Предел провалиться!»
Ведущий отряд сержант, оказавшийся Сагоном, посмотрел на окна, заметил его и сгорбился в седле, Лара тоже подняла голову и, встретившись с мужем глазами, чуть кивнула, будто подтверждая, что ему не мерещится. Солдаты соскакивали на землю, кто-то помог спешиться Ларе.
«Тьма и все демоны ее! Почему?!»
Стряхнув оцепенение, в которое его ввергло внезапное появление одетой по-мужски жены, Оденар круто развернулся и едва не бегом бросился к выходу из дома. Что должно произойти, если она приехала в Квилиан?!
— Да пребудет милость Странника со всеми, здесь живущими.
Лара, с которой он едва не столкнулся на крыльце, спокойно смотрела на него.
— И со всеми входящими, — ответил на приветствие комендант и уставился на них.
— Лара… — начал Оденар и, набрав воздуха в грудь, замолк.
— Понимаю ваше изумление, сьер Раймон, однако случилось нечто весьма важное. Где мы можем поговорить?
Она так спокойна, будто они беседуют в одном из светских салонов Талассы, а не в приграничной крепости в преддверии войны! Потрясение уступило место гневу.
— Тоне, я вновь воспользуюсь вашим кабинетом. Прошу, сьера Лара, — посторонившись, сухо сказал он.
В кабинете Оденар плотно закрыл двери и приглашающе указал на один из стульев, сам же отошел к окну, стараясь сдержать ярость:
— При всем моем уважении, какого… — он запнулся, затем глухо произнес: — Что привело вас сюда?
— Мне было видение. На этот раз я четко видела Квилиан и трупы на стенах и во дворе. И… люди умерли не от пуль и клинков. Я ощутила темную злобу и колдовство, которым были пропитаны даже камни. Это произойдет в полнолуние.
— В ближайшее? — отрывисто спросил Оденар.
— Не знаю, — покачала головой Лара. — Я снова должна войти в поток, но позже…
— Как это выглядело?
— Как если едкие испарения осели на коже… и сам воздух стал ядом.
— Это может быть именно яд, распыленный в воздухе.
— Я тоже думала об яде. Говорят, грабителей, осмелившихся посягнуть на усыпальницы древних владык в пустыне Сах поджидает подобная смерть. Однако усыпальницы — небольшие помещения конической формы, но что нужно сделать, чтобы накрыть целую крепость смертоносным облаком? И чтобы облако не рассеивалось?
Лара нервно переплела пальцы, не отрывая взгляда от лица мужа. Стальной щит гнева, который она ощущала с первого мига встречи, все так же стоял между ними. Как ей убедить Раймона, как передать тот ужас, который ей явился?
— Это отчасти объясняет ваш порыв. Однако вам достаточно было известить меня и месьера Эрнана, а не совершать эту… эскападу, — Раймон явно не собирался признавать ее правоту.
— Месьер Эрнан извещен, я отправила письмо, — теперь и она говорила подчеркнуто сухо. — Что касается моего присутствия, то я почувствую зло заранее, и если будет применена магия, смогу противостоять ей.
— Вы не понимаете, Лара. Магический удар без вторжения армии не имеет смысла. Если начнется война, будет атакован не только Квилиан, — Оденар тяжело вздохнул, подавляя гнев. — Я не ожидал от вас такой опрометчивости. Подвергнуть себя серьезному и ненужному риску! Или вы забыли…
— Я не забыла! — прервала его Лара: — Разве не предназначение Искры — спасти людей?!
Оденар обнял жену за плечи, привлекая к себе:
— Конечно, но послушайте меня, — тихо сказал он, глядя в ее бледное и осунувшееся лицо: — Вы предупредили, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы предотвратить увиденный вами исход. Однако, как бы ни казались вам мои слова жестокими, люди в крепости — солдаты. Они исполнят свой долг до конца. Вы не боевой маг, даже если стихия Огня отчасти подвластна вам. Ваше место — в столице.