Взгрустнулось. И стихнулось.

Точнее, стиханулось, наверное. В Москве наконец-то лето. А я что-то на ровном месте и без особых поводов впала в слёзы. И в стихи. Перечитывала тут свое старенькое. И прямо в настроение один стишок попал. Вроде новогодний, но на самом деле всесезонный. 

Нас учили быть хорошими девочками

Поступать подумав, не сгоряча. 

Оскорбления воспринимать конфеточками. 

И терпеть. И прощать. Не рубить с плеча. 

Нас учили трудиться. На износ. Быть скромными. 

На удар подставлять другую щеку в ответ. 

И мы, девочки, выросли - очень удобными.

Как диван велюровый. Или плюшевый плед.

Нами, знаете, пользоваться - упоительно.

Как носить костюм по своим лекалам.

Мы не жмём, не трём, не молчим презрительно.

Нам для счастья, знаете, надо очень мало.

Это "мало" всего в двух словах - быть нужными.

Понимаете, нужными! Как плед и диван.

Чтобы мы спасали, лечили, слушали.

Чтобы верили в этот больной обман.

А когда на счастье, реально необходимое,

Набредаем, годы на дорогу потратив, 

Оказывается: не нужными, а любимыми.

И любящими. А не жертвами и спасателями.

И внезапно получается, что мы - плохие.

Потому что нами уже не укрыться. 

Мы, оказывается, просто как есть - такие.

Любишь - будь. Не любишь - изволь удалиться. 

И уходят. Бранят. Хулят. Обижаются. 

Угрожая, что сдохнешь одна, в мучениях. 

Но неправда. Тут-то тебе и встречается 

Тот, с кем счастье - как предрешение. 

В общем, просьба: до новогодних стрелочек, 

Отбивающих время, счастья во имя, 

Забери, Дед Мороз, всех хороших девочек. 

Сделай их, Дед Мороз, плохими. 

И любимыми. (с) 

Вот. Проревусь, прогрущусь и пойду дальше жить. И книжки тоже сами себя не напишут. Особенно, последняя недописанная.