Мы встретимся в Касабланке

Прекрасный фильм. "Я никогда не забуду тот день. Немцы были в сером, ты в голубом" (с) Рик. Умберто Эко в своих статьях презрительно отзывался о "Касабланке": мол, это фильм, сделанный из десятков, если не сотен других фильмов, тут каждый герой — идеальный штамп, и каждый сюжетный ход — штамп штампов. И что лавинная концентрация штампов, банальных ходов создает тот самый эффект архетипичности. Но Эко, утверждая это, удивительным образом проигнорировал свою собственную теорию "открытого произведения", суть которого — что "открытое" произведение, в отличие от "закрытого", создано автором таким образом, что читатель становится со-создателем. То есть, без домысливания читателем, без наполнения личным опытом, без активного участия читателя произведение не становится произведением. 

И тут Эко удивительным образом промахнулся. Словно "Касабланка" попала в слепое пятно маэстро. Потому что именно "Касабланка", имхо, — это как раз идеальное "открытое произведение". Мы ничего не знаем о Рике, герое Богарта, но чем больше у нас набирается жизненного опыта, тем мы больше знаем о нем. Парадокс, но именно так. Когда я много лет назад впервые посмотрел "Касабланку", он мне понравился — но не сказать, чтоб "вау!". Просто милый старый фильм. Я люблю милые старые голливудские фильмы. Мысленно я выстроил для Рика биографию, и даже видел отдельные кадры, эпизоды из этого прошлого, которых в "Касабланке", конечно же, нет. В тот момент я ничего не знал о Хэмфри Богарте. С тех пор я многое узнал о нем. Я видел десятки фильмов, где он снимался, сотни фотографий, читал о нем статьи, воспоминания и даже пару книг. Я смотрел много разного кино и прочитал больше тысячи книг. Я прожил еще двадцать лет жизни, встречался и расходился с девушками, сам бросал и меня бросали, я очаровывался и разочаровывался в людях и теориях, я был и идеалистом, и циником, героем и трусом, глупцом и умником (иногда одновременно), сам бил и меня били. Я танцевал, пил водку и виски, но так и не начал курить. Я учился актерскому мастерству и режиссуре, я писал книги. У меня родились две дочки. Я пропитался театром, как ядом, он до сих пор в моей крови. И все это каким-то образом сплавилось в одно. И фильмы, и настоящий Богарт, и жизнь, и женщины, яд и театр. И книги. И Рик стал больше. Намного больше. Он настоящий великан. Человек в тысячу миль. 

С каждым моим знанием о жизни Рик прирастает куском мяса. И так с каждым героем "Касабланки" — без исключения. 

Сейчас, когда я смотрю "Касабланку", мне кажется, что я вижу все тоньше и яснее, но все равно для меня остается в фильме какая-то загадка. Я вижу, как сделан герой, как антагонист, как трикстер, как одни крючочки цепляются за другие крючочки, как проворачивается колесо интриги, сквозного действия, но фильм не становится схемой. Удивительно. 

Как сейчас шутят? "С каждым годом актеры в советских фильмах играют все лучше". Именно так. 

С каждым годом "Касабланка" все лучше. Как хороший бурбон. Я уже различают оттенки старой кожи и ванили, дальние нотки лимонной цедры. 

Возможно, это и есть признак по-настоящему талантливого произведения. 

А может, я просто люблю этот фильм :)