Проклятие "Края черных туманов"

Лёшка трясущимися руками зачерпнул настой половником, перелил в кружку, любезно предложенную хозяином дома, и, приподняв голову девушки, влил настой в рот. Все присутствующие в доме, в волнении затаили дыхание. Алина по-прежнему оставалась немного прозрачной, но волосы её потемнели, девушка открыла глаза: один голубой и один карий. Ох, что-то мы недоработали, даже я это понимала. Лёшка осмотрел её, потом насупился, уткнувшись в список. Алина со стоном схватилась за голову.

— Ой, что-то мне нехорошо, — она покачнулась.

Лёшка поймал её и уложил обратно. Она оставалась в сознании, но притихла и дышала прерывисто.

— Так, это уже странно! Рецепт настоя должен был помочь, — с недоумением сказал Алексей Панкратьевич и подошел ближе. — Алексей, давай-ка я осмотрю, проклятие я получше изучил, так быть вообще-то не должно, хм…

Лешка отодвинулся, но недалеко, навис над Алексеем Панкратьевичем, внимательно следя за его манипуляциями. Тишина в домике воцарилась абсолютная, я бы сказала, гробовая, но каркать не хотела категорически. Все мы даже шелохнуться боялись. Алина застонала, но глаза не открыла. Алексей Панкратьевич руками около четверти часа совершал какие-то замысловатые пассы над девушкой, чем едва не довел остальных, то есть нас, до нервного припадка (сидеть и ждать было невероятно сложным делом и в менее экстремальной ситуации). Потом нахмурился, помахал руками еще разок и, со вздохом вытирая взмокший лоб рукавом, сел на край кровати.

— Дело ясное, но от этого не легче, — он почесал бороду.

— Что не так? — охрипшим голосом спросил Лёшка.

— Проклятие предназначалось именно ей, никакая это не ошибка, и маг, который его ей прислал, очень сильный, плюс он наложил дополнительное темное заклинание, оно не даст настою подействовать до конца, а соответственно, и вылечить девушку, — сказал он. — Так просто его не заметить, если не знать, что такое возможно, но я не раз с подобным сталкивался, давно очень. Кто же откопал древние проклятия, даже интересно… хм…

Алексей Панкратьевич задумчиво уставился на девушку.

— Алина… — начала было я.

— Зелья хватит, она на нём продержится некоторое время, но нужно найти того, кто наложил проклятие…

— И попросить его вежливо снять заклинание? — угрюмо спросил Макс.

— Нет, дам я вам один настой чуть позже, сварить его времени много не займёт. Он разорвет связь, осталось выяснить точно, кто именно проклятие с привязкой наложил, и придумать, как им его напоить, — пояснил Алексей Панкратьевич. — Но еще нечто странное ощущается в её ауре, не могу понять только…

Пират встал и, почёсывая за рогом мелкого, тоже навис над девушкой. Дракончик зашипел и расправил крылья, но смотрел он при этом в окно. Игнат Тиниевич проследил за его взглядом, как и я. Но никого за стеклом не заметили, висельник испарился, над деревьями занимался рассвет, клочья тумана таяли, лес преображался, стряхивая мрачные покровы. Я мысленно хмыкнула: вот это завернула. Радует, что утро наконец настало. Я отстранённо подумала, что поспать не помешало бы, хотя бы несколько часов. С другой стороны, всего-то около суток на ногах, для студентов академии, это не страшно, позже выспимся. Щелкнула пальцами, бодрящее заклинание скользнуло по коже, голова просветлела, как и в лесу за стенами избы, в ней до сей поры клубилось непроглядное марево, надоевшее до зубовного скрежета.

— Да, никогда я ничего подобного не видел, зачем вообще такое проделывать? Проклятие само по себе смертельное, а в этом случае кто-то ещё и здорово перестраховался, — проворчал, покачивая головой, Игнат Тиниевич. — Тут разбираться нужно. С проклятьем и всем остальным…

— Ваша правда, что же, начнём с самого начала, мой однокурсник работает дознавателем, в каком именно участке не знаю, но он нам может помочь выяснить хоть какие-то подробности расследования, если послать ему сообщение и узнать, где он. После стоит начинать искать следы злодея с почты! — оживился Макс.

— Отправляйте. Так же из моего дома вы можете переноситься куда угодно, — отмахнулся Алексей Панкратьевич.

Подошел к полке на стене и, пошарив на ней, выудил пожелтевший, хрупкий и обтрепавшийся по краям клок бумаги и огрызок угольного карандаша, больше смахивающие на реликвии исчезнувшей с лица земли цивилизации, музейных бирок не хватало. Макс принял древности, явно опасаясь, как бы они в руках не рассыпались, начертал пару строк и порталом отправил сообщение. Ответ не заставил себя долго ждать. Макс поймал порхающую в воздухе всё ту же несчастную бумажку.

— Он дома, валяется с простудой, ждёт, больше ничего не написал, — прочитал Макс и выразительно взглянул на Лёшку.

— Не стоит отвлекать лекаря, — успокоила его я. — С простудой и я справлюсь.

— Я тоже без дела сидеть не буду, разузнаю побольше о её семье, отце и его смерти, — добавил пират. — Остались кое-какие связи в морском ведомстве.

— Так вы моряк? — выпалила я от неожиданности.

Ага, моё первое впечатление было верным! Игнат Тиниевич степенно кивнул, сверкнув глазами. Дракончик встопорщил перья на холке, задрав горделиво морду. Проникся!

— Сначала простым матросом, после помощником капитана, плавал я на торговом судне около десяти лет, но об этом позже расскажу, когда разберёмся с бедами и проклятиями! Вы времени-то не теряйте! — он обернулся к нам с Максом, а потом на Лёшку. — Алексей?

— Я останусь в лесу, если нужна будет моя помощь, — Лёшка обернулся ко мне.

— Боюсь, у меня в доме столько бумаги не найдётся! — хозяин дома снова осмотрел полку, но безрезультатно.

— Мы вам отправим всё, что необходимо! — заверил Макс.

— Живёт твой знакомый где? Нам куда портал сооружать? — уточнила я у него.

— По сообщению можешь настроить? — спросил он.

— На нюх, что ли? — не сразу сообразила я, потом до меня дошло. — На его доме защита? И ключ он влепил на бумажку?

Макс кивнул и отдал мне клочок. Зажав его в кулаке, я магией вплела зашифрованный ключ от защиты в портал. Дар слушался как миленький. В последнюю секунду Лёшка всё же сунул Максу в руку какой-то пузырёк. Я подняла голову, разрыв портала схлопнулся, клочок бумаги осыпался на пол пеплом, а мы стояли возле постели болящего, укрытого по подбородок несколькими тёплыми одеялами. На лбу дознавателя красовалось полотенце, а прикроватная тумбочка радовала впечатляющим количеством пузырьков, аптекарских бутылочек, с краю примостилась глиняная кружка на пол-литра чая, светло-синяя с какой-то надписью. Какой именно, видно не было, часть её скрывала бутыль с имбирным сиропом от кашля. Макс хмыкнул и сунул пузырёк мне в руку. Я прочитала надпись, сделанную убористым почерком друга: — маскировочное зелье. Умеет же Лёшка удивить.

— С размахом ты болеешь! — оценил открывшееся зрелище Макс.

— Два дня со старшим сначала бродили возле реки полночи, а потом просидели в засаде, выслеживая шайку воров, промышляющих в жилом квартале, и, самое обидное, бестолку. Они как в воду канули, видимо, предупредил их кто-то о предполагаемой засаде. Ну да это дело времени, поймаем, — прохрипел человек из-под одеял и попытался выбраться из кокона на свет.

Отпихнул край одного одеяла, стащил со лба полотенце и плюхнул его в тазик с водой, стоявший на стуле по другую сторону от кровати. Восстал из подушек, принял сидячее положение и, устало подперев щеку рукой, с грустью во взоре уставился на нас. Чёрные короткие волосы торчали во все стороны, щеки алые, глаза запавшие, он и правда был очень болен. Я сочувственно вздохнула, но, прекрасно зная, как некоторые представители противоположного пола лечатся, вернее, будет сказать, изо всех сил уворачиваются от этого пренеприятного способа быстро встать на ноги, решительно подошла к парню. Обещала сойти за лекаря, вперёд.

— Арина, приятно познакомиться, не сомневаюсь, что и вам тоже, — нахально заявила я.

Обвела взором запасы на тумбочке, способные излечить пару десятков болящих. Углядела уголок листочка и, ухватив за него, извлекла листок. Точно, записи с назначениями лекаря. Внимательно вчиталась в каракули.

— Сергей Корнеев, — донеслось с кровати.

— Сергей, ты когда последний раз снадобья принимал? — сурово спросила я, опуская листок.

Заметив, что на пузырьках из списка лекаря все восковые пломбы на горлышках целенькие, даже не поцарапанные, Макс решил не вмешиваться в процесс исцеления, лишь молча следил за мной, ухмыляясь. Больной смущённо поерзал, покашлял, в суеверном ужасе косясь на снадобья.

— Понятно! — не дождавшись ответа, я быстро выставила вперёд то, что нужно пить для того, что бы сбить температуру, и укрепляющие настои. — Макс, будь любезен, раздобудь большую ложку и стакан тёплой кипячёной воды.

— Сей момент! — бордо заявил он и уставился на хозяина дома.

— На кухне ложки в ящике стола возле очага, чайник… — он осекся.

— Найду, — отмахнулся Макс.

Парень скрылся за дверью, но вернулся быстро и вручил мне то, что я просила. Даже попытался скрыть ехидную усмешку и скорчить сочувственную мину. С лицевыми мышцами справиться удалось, но в глазах плясали смешинки. Я отвернулась, чтобы не заразиться его настроением, все-таки Сергею сейчас явно не до смеха: его потряхивало от озноба, на лбу выступили капли пота, хоть он и сам был в этом отчасти виноват. Лечиться нужно, а не в одеяла закапываться. Влив настой в ложку, я протянула её и стакан с водой больному. Я случайно коснулась его пальцев, они были огненные. Он безропотно и не поморщившись проглотил лекарство, запив водой (снадобье от температуры было горьким, это я прекрасно помнила, но действовало быстро), и вернул мне стакан.

— Для чего это? Вы решили изучить то старое дело? — поинтересовался он. — Там, насколько я помню, была роковая случайность, да и только. Девушка подпала под проклятие, которое предназначалось для кого-то другого.

— У нас появились несколько иные данные, — сказал Макс, плюхаясь в кресло у окна.

— Откуда? — искренне удивился Сергей.

— Из первоисточника. Мы познакомились с этой девушкой, — ответила я.

Сергей перевёл взгляд на меня. Трястись он перестал, глаза посветлели, пятна на щеках стали бледно-розовые. Полегчало несчастному. Он отпихнул одеяла и сполз на край кровати, спустив на пол ноги в пижамных штанах в полосочку. Вместо верхней части на нем болталась теплая клетчатая рубашка размеров на пять больше положенного, застегнутая на все пуговицы. Я наконец смогла рассмотреть его получше. Ровесник Макса, впечатляющий разворот плеч, высокий, подтянутый, а под одеялами больше напоминал старика лет восьмидесяти при смерти. Я позволила себе усмешку: больной уже пошёл на поправку, можно расслабиться.

— Нам бы найти того, кто вел это дело, и поговорить со всеми свидетелями. В каком участке проводили расследование? — спросил Макс, без предисловий переходя к делу.

— В моем участке, — со вздохом ответил Сергей, кивком указывая на окно. — Девушка местная, а меня перевели сюда на стажировку после академии. Как раз на прошлой неделе меня официально зачислили в штат, так что есть доступ к старым делам.

— Надо же! — Макс встал и, отдернув штору, выглянул в окно.

Я даже со своего места прекрасно видела тихую улочку. Комната Сергея находилась на первом этаже, и окна выходили на здание с вывеской — «Участок дознавателей. г. Зеленогорье». Скорее всего, такое соседство было не случайным, и это служебная квартира.

— Ты принимал участие в расследовании? — Макс отвернулся от окна.

— Нет, я приехал на неделю позже, но много слышал об этом деле. Местных произошедшее потрясло, давненько в нашем городке на людей не насылали смертельных проклятие. Да еще девушка была дочерью известного в округе человека — потомственного моряка… — он замялся.

— Мы в курсе, что он плавал на корабле теневого флота. Не запинайся на полуслове, — хмыкнул Макс.

Послышался стук копыт, мимо дома проехала карета, на пару секунд заслонив свет в окнах. Сергей только головой покачал.

— Дайте мне минуту, приведу себя в порядок, разговор будет серьёзным, а у меня в голове туман, — Сергей поднялся и вышел из комнаты.

— Удачно мы перенеслись! В Зеленогорье. С кодами отслеживать, куда именно выстраиваешь портал, не получается, — заметила я.

Макс увлекся осмотром улочки, внимательно изучая участок и окрестные дома. Я обнаружила на тумбочке пузырек с восстанавливающим настоем, перелила его в стакан и уложила листок на видное место. Подумала, прочитала названия на этикетках и расставила нужные склянки по очереди их приёма. Остальные засунула на полку в пустую тумбочку, что бы не сбивали больного с толку. Кстати, там обнаружились зелья от бессонницы, заживляющие, но больше всего оказалось в наличии бодрящего настоя. Поправила шеренгу пузырьков возле листка и замерла неподалеку от двери, практически в засаде, ожидая больного. Заодно осмотрелась по сторонам. Комната была просторная, но заставленная большим количеством мебели. Ходить по ней прямо не получалось, только лавируя между кроватью, двумя тумбочками у её изголовья, массивным одёжным шкафом напротив, книжными полками вдоль стен, рабочим столом, двумя креслами и диваном. Стол был завален бумагами, перьями, лупами и непонятными для меня инструментами, очевидно, рабочими. Тяжёлые бордовые шторы, стены, обшитые деревом, чёрные толстенные балки нависали над нами с потолка. Уф, комната подходила больше всего для учёного средних лет, нелюдимого мизантропа, живущего в полном одиночестве. Ну, уж никак не для молодого дознавателя. Хотя при его работе, какая разница, где спать те недолгие часы свободного времени вне участка. Кровать была, кстати, очень даже удобная, а размер — впечатляющим. Я зевнула, заразительное соседство для меня, едва стоящей на ногах.

Дверь в комнату вскоре распахнулась, и внутрь прошествовал Сергей в полном облачении, точнее в официальной форме дознавателя: тёмные брюки, чёрная рубашка и фирменный пиджак с косым воротом. Ух, какая резкая смена амплуа! В руках он держал папку с записями и, нахмурив лоб, что-то там читал.

— Послал сообщение своему начальнику, хотел уточнить пару деталей. Оказалось, он своим умом дошёл до мысли о том, что в деле не всё чисто и несчастным случаем это назвать сложно. Он даже сделал копию всех материалов, пробравшись в архив, — Сергей закрыл папку и помахал ею в воздухе, а я ловко подсунула ему стакан, который он на ходу опустошил, вернул мне и целенаправленно двинулся к дивану. Закатив глаза, поставила пустой стакан на тумбочку к кружке и последовала за стремительно идущим на поправку больным. Ай да я! — Открыть дело заново без улик невозможно, он и попытался их собрать. Однако сейчас в городе просто разгул преступности, и времени на дополнительное расследование у него нет. Не успел я заикнуться о проклятии, он выслал мне материалы и свои пояснения.

— И что же произошло за это время? Почему он решил, что дело нечисто? — заинтересованно спросил Макс.

— Непременно расскажу, но после вы поведаете мне обо всём, что знаете, — Макс кивнул. Сергей уселся на короткий диван возле второго окна и вежливо указал мне рукой на второе кресло. Я уселась, приготовившись внимательно слушать. — Поначалу, когда шло расследование, ничего подозрений не вызывало. В папке ничего важного вообще нет, свидетельские показания старшего почтальона и его помощника скупы, мать пребывала на грани помешательства, прислуги они не держали, а вот после… — парень многозначительно умолк и протянул папку Максу. — Изучите при случае. Отец потерпевшей…

— Алины! — поправил Макс.

— Хм, Алины, — сменил официальное словечко Сергей. — Старший офицер теневого флота, уж простите, но о его точном ранге нам сообщить отказались. Он погиб, примерно за три месяца до произошедшего с девушкой. И привязать его гибель к проклятию, якобы случайно наложенному на его дочь, было невозможно. Если бы спустя всего две недели, когда Алина всё ещё лежала прикованная к кровати под наблюдением лекаря, её мать не выскочила замуж.

— Что? — изумилась я. — Муж погиб, дочь при смерти, а она личную жизнь бросилась налаживать?

— Интересно в этом замужестве не только сам его факт. Во-первых, все, кто лично был знаком с их семьёй, в один голос утверждали, что Заяра, это имя матери Алины, была женщиной спокойной, рассудительной, занималась домом, очень любила мужа и дочь. После сообщения о гибели Михаила, своего мужа, превратилась в тень. Почти не появлялась на людях, перестала общаться со знакомыми и соседями. Когда Алину привезли с почты в лечебницу, сутками сидела возле её постели, не разговаривала. Лекарь начал всерьёз опасаться за её жизнь, и вдруг свадьба! — Сергей покачал головой.

— И кто избранник? — в волнении спросила я.

— Хм, Нестор Волков, мать Алины теперь Кара Волкова, — многозначительно уронил Сергей.

Ох, вот это поворот. Вдова офицера теневого флота повторно и скоропостижно вышла замуж за потомственного аристократа, репутация которого была, мягко говоря, неоднозначна, несмотря на состояние дочери. История мне тоже очень не нравилась. Слишком много несчастий на одну семью. И в таком свете поверить, что проклятие просто попало не в те руки, было практически невозможно.

— Приводной маг, которого вышвырнули со службы за неподобающие эксперименты? Как завуалировано писали в газетах, — усмехнулся недобро Макс.

— Именно! — подтвердил Сергей. — Новоиспеченный муж заявил, что девушке лучше продолжить лечение в его доме, под наблюдением семейного лекаря. Но лекарь местной лечебницы, Дмитрий Всеволодович, а я хочу заметить, что человек он проницательный и умный, упёрся на смерть и девушку отстоял, за что спасибо ему огромное. Она постепенно пришла в себя, окрепла и даже изъявила желание начать учёбу в академии. Было много волокиты, но ей это удалось. Видимо, там она с вами и познакомилась?

Макс отрицательно помотал головой, вздохнул и вкратце изложил историю об острове и сокровище на корабле, а так же о Крае чёрных туманов. Во второй раз история звучала более складно, без перескакиваний и запинок. Я забрала у него папку и просмотрела записи. Расследовали несчастный случай, но я отметила другое: адрес получателя оказался настоящим, но владелец дома умер за несколько дней до произошедшего. Какое занятное совпадение.

Сергей выслушал Макса с выражением ошеломления на физиономии. Умолчал он только об Алексее Панкратьевиче, его история была слишком непонятна и уходила в дальние времена. Сейчас главное другое. Макс дошёл в рассказе до второго появления пирата и умолк, размышляя, как объяснить остальное, не упоминая прапрадеда Лёшки.

— Кхе, так с проклятьем без трав совладать невозможно, — кашлянул Сергей. — Девушка не опустила руки, молодец, столько всего раскопала и провернула: карта, лекарь, рецепты, лес с мороками.

— Да, но травы обнаружить удалось, вот только с самим проклятьем не всё так просто, — попытался растолковать Макс.

— Что с проклятьем не так? Где девушка сейчас, с ней всё в порядке? — допытывался Сергей

— В лесной избе, под присмотром профессора ботаники и нашего друга-лекаря. До порядка только далековато, — ответил Макс.

— Хм, жаль. У Игната Тиниевича всегда был отменный нюх на закидоны студентов, — вздохнул Сергей с долей гордости в голосе. — Быстро он вас с поличным поймал. Так это он понял, что проклятье с двойным дном, я верно понял суть проблемы?

— Нет, — признался Макс. — Не знал, как тебе об этом сказать, но в избе обнаружился ее хозяин, ещё один лекарь, скажем так, он специалист по древним проклятьям и способам их излечения.

— Вы уверены, что ему можно доверять? — нахмурился парень, но тут же поднял одну бровь и вкрадчиво выдал: — Давно он там живёт? С тех пор как рецепты в сундуке припрятал на корабле?

— Угу, ничего от тебя не утаишь! — заверил Макс с улыбкой. — Да и у Лёшки обнаружился дальний родственник. Алина в безопасности, пока по крайней мере.

— Логичный вывод. Но всё равно весьма неожиданно, зато вовремя, — он задумчиво взглянул в окно.

— А её мать, Кара, она так и живёт с мужем в его доме? — спросила я.

— Живёт, но на улицу почти не выходит, исключительно в сопровождении мужа. Прислуга у них в доме долго не задерживается, это я знаю по слухам, и они обретают только в своей части дома, вход в хозяйские комнаты запрещён. Нестор не скупится на бытовых магов. Девушка сама вам сказала, что проклятие на неё кто-то наслал?

— Нет, она без сознания, настой ей помог, но лишь в малой толике. По словам Игната Тиниевича, проклятие не просто с двойным дном, его удерживает тот, кто наслал, окончательно снять его пока нельзя.

— Ничего себе! — протянул хмуро Сергей. — Какая чрезмерная предусмотрительность, учитывая, что проклятье вообще-то считалось не снимаемым, все давно позабыли о тех рецептах. Шансов было меньше нуля, и всё же этот кто-то решил не оставить ей даже прозрачной возможности. Страшный человек. Нестор или нет, он просто так не сдастся.

— Нам необходимо выяснить точно, кто проклял! Времени у нас не просто мало, его, честно говоря, вообще нет! — воскликнул Макс.

— Понимаю, и думаю, стоит начать с почты, вряд ли посылку отправляли из другого города, проще было подкинуть ее в это отделение. Насколько мне известно, старший почтмейстер рано утром отправился за почтой в соседнее главное отделение, вернётся только завтра. В местном отделении заведует в его отсутствие помощник — Василий Мернев, молодой, не большого ума. И что-то в последнее время много стало жалоб на него, путает почту, мудрит с отправкой посылок. Неспроста это всё. Многие решили, что парень влюбился, но, по-моему, дело тут в другом.

— Ты поможешь? — спросил друга Макс напрямую, без хождения вокруг да около и пространных намёков.

— Можешь не сомневаться! — заверил его Сергей. — С Василием вам лучше поговорить без меня, он уже на грани, а вы люди не местные, ему будет проще откровенничать. При виде меня он, чего доброго, от нервов тоже с горячкой сляжет. Причастен Василий или нет, а мороки с ним не оберешься! Будьте осторожны, ведь если он что-то знает и в этом замешан Нестор, на нем тоже может быть наложено какое-нибудь давно забытое проклятие от излишней болтливости.

— Ох, а ведь верно! — охнула я.

— Я же, покуда, попробую выяснить подробности о жизни Волкова и его жены! Есть кого расспросить, но если почтальон заартачится, пришли сообщение, примчу порталом. Почта расположена на торговой улице, в трёх кварталах отсюда. И спасибо за помощь, — улыбнулся мне Сергей и поднялся. — Давно так плохо не было, ещё и устал дико.

Я степенно кивнула, подхватив постепенно его настроение, прекратив язвить по каждому поводу, да, и без повода тоже. Дознаватель был человеком честным, открытым, спокойным и собранным и вызывал невольное уважение. И температура у него действительно была очень высокая. Я и сама совсем недавно, в академии, возлежала трупом, без единого желания даже пальцем пошевелить, а ведь в засаде я не сидела, всего-то экзамены сдавала.

— Понимаю как никто, — улыбнулась я. — Пропустила вручение дипломов в академии из-за болезни, немного обидно.

— Как и я, месяц с драконьей лихорадкой, дивные воспоминания, — усмехнулся Сергей. Макс кивнул. — Вам сейчас лучше порталом перенестись прямо к почте, неподалеку от её входа растут несколько старых дубов, отличное укрытие. В это время он разносит почту. Узнать его несложно: худой, невысокий, в форменной почтовой кепке на растрепанных соломенных волосах, глаза водянисто-голубые, нос длинный. Увидите — действуйте по обстоятельствам! Если все пройдёт хорошо, возвращайтесь сюда, впрочем, если плохо — тоже! Охрана дома вас запомнила, коды вам больше не пригодятся.

— Ой, а где сейчас та шкатулка? Из посылки с проклятьем? — вспомнила я.

— В хранилище главного отделения дознавателей, для особо опасных артефактов, нам её не отдадут ни при каких обстоятельствах! Так что главную улику добыть и осмотреть не получится, — разочаровал меня Сергей.

— Их разве не уничтожают? И, кстати, если проклятие сработало и перешло на несчастного, шкатулка все равно считается опасной? Она ведь просто хранилище? — полюбопытствовала я.

— Вот этого я не знаю, мне по службе пока ничего подобного не попадалось. Но обязательно поинтересуюсь у своего начальника, есть повод! — добавил Сергей.

Он подошел к шкафу и снял с плечиков длинный тёмный плащ с капюшоном. Маскировка ему не помешает при неофициальном общении с соседями и лавочниками. До иных вариантов свидетелей я додуматься не успела. Макс приобнял меня за талию и открыл портал. Мне же захотелось вернуться к тумбочке и залпом выпить пару пузырьков с настоем для бодрости, зря раньше не додумалась.

— До встречи, — сказал он Сергею и перенёс нас к деревьям у почты.

Мы с Максом оказались на улочке города Зеленогорье, в котором росла и работала Алина. На бойкой, оживлённой торговой улочке, пёстрой, как лоскутное одеяло. Лавки и дома были выкрашены в разные цвета, и всюду виднелись цветы: в горшках, на клумбах и ползущие по стенам. Мне здесь очень понравилось, даже сил прибавилось. Вокруг бурлила жизнь, бойкая, яркая, насыщенная. Между домами витал весёлый ветер, который не давал никому заскучать.

На двери почты висело объявление: «Ушёл разносить почту, скоро вернусь». Неподалеку у двери скобяной лавки топтался молодой человек, худой, долговязый и какой-то очень нервный. Он всё время смотрел по сторонам, прижимая к себе стопку еще неразложенных писем, и засовывал один конверт в щель почтового ящика.

Я сразу насторожилась. Вел себя парень не как почтальон, а как вор: постоянно оглядывался по сторонам, вздрагивал от любого шума и перемещался между домами и лавками на полусогнутых ногах, втянув голову в плечи. М-да, эк его разбирает. Он точно что-то сделал не то. Связано ли его поведение с нашим делом или нет, пока неведомо, но парень находится на пределе, Сергей прав. Макс вздохнул и снова скорчил уже знакомую мне рожу перед посещением лавки артефактора. И направился к молодому человеку, потом приостановился, подумал, развернулся, вернулся к двери и прошептал мне тихо:

— Лучше разговаривать с ним внутри помещения, чем устраивать сцену на улице.

— Тем более он там будет один, да и осмотреть почту изнутри не помешает, хотя бы для очистки совести! — прошептала я.

Почтальон разложил последние письма и крадучись втек в дверь почты. Макс осмотрел улицу. В этот утренний час людей было немного, что было нам на руку. Я молча вытащила пузырёк из кармана и показала название Максу. Тот немного поразмышлял, но потом отрицательно помотал головой.

— Отличное средство, но оставим на будущее.

Я, в общем-то, тоже так решила. Выйдя из-за деревьев, мы, стараясь не шуметь, вошли в небольшое помещение почты. Впереди была стойка, вдоль стен, за ней, ряды полок со стопками писем и разномастных посылок. Молодой человек стоял к нам спиной, изучая что-то на полке, но, услышав звук шагов, обернулся. В глазах застыл ужас. Я даже притормозила: ничего себе, да что же он такого натворил?

— П-почта з-закрыта, п-приходите завтра, — едва ворочая языком, выдавил он.