Ignis aeterni

Доброго времени суток, дорогие друзья. Продолжаю тематику религиозности в своих книгах отрывком из Во имя порядка: у истоков Союза:

Гросс стоял в церкви и внимал сладкому пению священника, который кадит возле алтаря в дальней части храма и совершал обряд, прошедшему сквозь века и отражающему жизнь общины завета.

- Спасти нас, милостивый Творче от духов злобы поднебесной и защити от врагов, видимых и невидимых.

В чёрном одеянии священник вышел к людям и поклонился. Немногий народ так же ответил поклоном. Пригнулся и Сигизмунд. В тёмной простой рясе он занял место рядом с обычными людьми и аэтерна, отдав и ум, и сердце молитве Создателю.

- Благослови народ предстоящий Единый, - запел у алтаря священник. – Помилуй нас Творец, всех благоносящих помяни в стране Твоей, всем милующим прости их грехи, всем пленным даруй свободу и всех служащих помилуй.

- Помилуй нас Создатель, - прошептали люди.

- Слово Твоё услышим, реченное к нам через века! – возгласил священник.

Служитель Единого обратился к алтарю и окадил его, обойдя по часовой стрелке, а затем поднял высокого над головой книгу в золотой обложке. Она настолько массивна, что руки старого священника дрожат, но он держит её и дойдя до аналоя возложил и раскрыл на аналое.

- Чтение Предания, Книги силы и скитаний! – объявил священник и перстосложенно благословил молитвенников. – В дни онные ходил пророк Мафария пред царём Осс’Тианским и предупреждал его, что не нужно рабство держать на избранных Его. Но не послушал тогда Ашиак и продолжил тиранить народ, но поплатился за это вскоре – многие бедствие постигли его град. Тогда вновь воззвал Мафария пред Ашиком и убедил того, что нужно отпустить избранных Его и молитвой посрамил богов Осс’Тианских, разрушив прескверное капище. И был отпущена «община завета» и отправилась на север.

Книга закрылась, отрывок зачитан и народ поклонился, когда священник осенил людей и аэтерна собранием текстов, заключённых в золотой обложке и удалился, дабы положить его на алтарь. Сигизмунд на секунду вспомнил тому, чему учили его.

Предание, Писание или «Собрание книг священных»… у этой книги много названий внутри Церкви, но суть одна – история общины завета. В «Книге бытийности» рассказывается долгая жизнь первых верных и то, как Творец насадил их в месте покойном, давая им жить в мире и обещая защиту за верность. После неё целый свод законов, прозванный «Книгой закона», в которой Творец давал общине завета правила жизни, дабы они не смешались с теми, кто отвергает свет и не совратились обманчивым соблазном тьмы. После следует долгая эпоха споров, раздоров и скитаний, отразившаяся в «Книге силы и скитаний», где выделяются и праведные судьи народа и истории великого падения, и пророки, ведшие общину завета, гонимую за её несогласие с безумием, творившимся в мире. И вот «Книга надежды» рассказывает о семи избранниках Творца, которые были им благословлены на создание порядка и о том, как им из числа ревнивых последователей аэтерна была избрана гвардия – серафимы. Повествует она и о том, как эти «избранные» пали, объявив себя богами. И «Книга времени», последняя, и самая печальная, где община завета лишь помощью Творца спасается от преследований последователей светорождённых и где Создателем даётся обещание, что «община» превратится в могучую церковь. 

«Во истину, исполнилось предсказанное», - подумал Сигизмунд, смотря на то, как далеко и широко распространилась истинная вера в Творца. Его глаза видели многое – то, как люди молились «семерым» и те же плевали на их статуи, когда узнавали, что «боги» мертвы, как улицы забивались фанатиками, а затем прокатывались актами неповиновения культу Светорождённых, но ещё никогда он не зрел того, как семя новой веры так быстро и богато прорастало.

- Путь ваш да будет прям, - пропел священник, вернув Сигизмунда к богослужению. - Жертвы нашей в виде сожжения хлеба или заклания Ты не пожелаешь, ибо главная жертва для Тебя – сердце наше сокрушённое, принесённое в покаянии.

Служитель Творца, который сейчас знаменовал народ избранный отошёл от алтаря, напомнив собравшимся о долгом скитании, о том, что долго их предки шли по миру, а кадило от которого исходил сладкий запах ладана есть возношаемые молитвы в странствии.

Лампады и свечи, мирно горящие в алтаре и по углам, создавали томную приятную атмосферу молитвенного покоя. Смотря на умиротворённые лица собравшихся, стены, исписанные картинами из Предания, и движение священника, внимая пению и молясь, Сигизмунд ощутил желание остаться тут навсегда, и чтобы служба никогда не прекращалась.

«О, Единый, помилуй меня и помоги нести свет закона Твоего!» - взмолился в себе Сигизмунд, пока священник смолк и восходил к алтарю. – «Дай мне силы сражаться с тьмой, дай мне силы перенести все искушения и противостоять губителям мира. Ты – Создатель, се признаю это и клянусь нести призвание инквизитора до самой смерти».

Раскрыв маленькую книжку, священник стал с неё читать молитвы, а затем обернулся и подойдя к алтарю взял круглые порезанные хлеба. Он вынес их народу и положил на небольшой столик, к которому стали стекаться люди. И ещё один символ за которым таится история – когда Рождённые светом пали в прелесть и «община завета» была гонима, то в день голода послал им Творец пищу – хлеба, спасшие народ Его в дорогах. 

Настоятель храма поднялся на небольшое возвышение и поклонившись алтарю взмолился:

- Царь Небесный, гонителю духов зла и победителю всякой скверны, укрепи души наши в борьбе со злом и научи нас милости. Крепкий Единый, исцели нас от скверны плоти и духа.

Инквизитор так же осенил себя сложением рук, напоминающим чашу – главый символ Церкви. 

- О, Творец, по великой милости Твоей, даруй нам мир и покой, сохрани землю эндеральскую от всякого зла и огради племя наше от козней вражеских.

«Мир действительно был нужен», - подумал инквизитор, вспоминая последние события. Сигизмунд был свидетелем того, как на Соборе Церкви было провозглашено, что Инквизиция теперь будет охотиться за еретиками из Либры и ей передаются для этого едва ли не исключительные полномочия. Сенат моментально это подтвердил и теперь целые полчища инквизиторов и их помощников рыскают по Арку, Речному и Златоброду в поисках любого проявления скверны. Это шаг резкий, но нужный, ибо Весы могут готовиться к любой возможной пакости.

Культ в Златоброде был похожем на то, что творит Либра, но стал совместным детищем Железного Королевства и Весов, которые там хотели устроить место прокола, червоточину и источник пожара, из-за которого сгорел бы весь Союз. За инцидентом в Арке и Речном напрямую стоит Либра… «Фогвилль» не в силах туда добраться, да и у него попросту не хватит мастерства и умений. И чтоб такого больше не допустить Инквизиция примет все возможные меры, даже если они будут крайними.

Вечернее богослужение медленно переходило в завершающую стадию – священник взял кубок с водой, над которой читались молитвы и призывалось имя Создателя и макнув кропилом капельками забрызгал всех собравшихся. Ещё одна история кроется за этим из Предания – то, как Создатель очистил «общину завета» от всякой грязи подобно тому как вода смывает сальность, когда они взмолились о том. Следовало это со страниц Книги Бытийности, когда в царстве на юго-запада «новоявленного Нерима»[1], отведённого для жизни «общины завета» стал впадать народ в поклонение разным богам и сурово предостерёг Творец их от сего, в знак примирения послав дождь после долгой засухи.

Священник снова взял кадило и вышел к собравшимся. Он опять описывает круг по храму и клубы сладостного дыма исторгаются от звонкого инструмента и вновь молится народ. Сигизмунд же полнится удивлением от того, насколько быстро из маленькой ячейки церковь стала могущественной организацией… слово её впало в сердца многих алкающих душ. Из пары десятков человек при помощи слова Первосвященника и подвига Исаила она приросла числом и силой.

Завершив свой путь, священник вышел к аналою, куда положил небольшую книжку и раскрыв её, стал быстро читать текст. Сигизмунд понял, что ещё немного чтения часов[2] и служение закончится, отчего на душу легла тень печали.

Сигизмунд отошёл в сторону, присаживаясь на одну из скамей, погрузившись в воспоминания. Он проделал долгий путь, но куда он его ведёт? По какой стезе поведёт его Творец и во имя исполнения каких целей? На это не знает ответа, но чувствует, что долг и праведное призвание зовёт его дальше бороться с внезапно появившимся злом.  Скрывая свои намерения «арповыми налётами», посылая в города своих агентов и создавая ложи культов он долго готовился к войне, но и Эндерал, скреплённый узами новой веры и закона не так слаб. Враг ещё пожалеет, что решил показаться из норы.

В руках инквизитора оказалось несколько листов, которые он вынул из кармана. Приказы инквизиции, приписывающие доставлять на допрос всех тех, у кого найдут литературу Либры, её атрибутику – маски и мантии. Очень забавной показалась «Книга законов Весов», где прописывалась их несуразная вера и догматы. Вилдас поморщился, вспоминая, что они поклоняются хаосу, через который мир придёт к порядку и пустоте, дарующей свободу. Законами их стали почитание жестокости, методика террора, потакание своим страстям и внимание «пророкам» и «великим духам». 

«Проклятые безумцы», - окрестил их Сигизмунд, узнавая в «пророках» тех отверженных и проклятых, ходивших с Килрой, а в «духах» - существ, которых в Святом ордене прозвали «высшими». Они – обычные сектанты, полные безумства, культ, который «Кузены» создали ради исполнения своих нечестивых прихотей и приговор для них один. Приговор, который Сигизмунду тяжелее всего исполнять, ибо горче всего его вершить над разумными созданиями, сотворёнными как образ Великого Отца.

- Будем благодарны за всё Творцу, - пропел священник, вернув Гросса к богослужению.

Тяжело выдохнув и глубоко вдохнув, инквизитор поднялся, подойдя к концу храма, где и громоздится алтарь.

- Творец – истинный наш Бог и нет иного кроме Него, - провозгласил священник и поклонившись, сделал шаг вперёд от каменного алтаря, заговорив не молитвенно. – Дорогие братья и сестры, вот и наше богослужение окончено. Я благодарю вас за участие в нём, и напоминаю – в эти тяжёлые времена помогайте друг другу. Сейчас нелёгкие дни, так облегчим же их любовью друг к другу.

Сигизмунд преклонился и с концом богослужения только собрался уходить, как был остановлен молнеиподобной мыслью. На секунду ему показалось, что всё замедлилось, движение мира практически прекратилось, но страха это не вызвало, лишь внезапную вспышку благой уверенности, что всё это не просто так.

Ему навстречу идёт фигура, которая движется столь плавно, что кажется будто бы она плывёт. Серая мантия ложится на начищенный до ослепительного блеска нагрудник, украшенный странными витиеватыми символами и знаменем Грааля. Лика не видно из-за плотного, низко опущенного капюшона.

Гросс при виде незнакомца не ощутил страха или недоверия, лишь странную теплоту и уверенность. На глубоком инстинктивном уровне он чувствовал безопасность и защиту, будто бы эта таинственная личность несёт с собой власть Некто более сильного и могущественного.

- Кому ты служишь? – тихо прошептал Сигизумнд, чувствуя потустороннюю и колоссальную силу в явленном существе.

- Истине живой, Царю света, что сам есть Свет, - дал до чистой ясности прямой ответ «посланник», что заставило инквизитора дрогнуть и инстинктивно преклони колено.

- Не нужно, - кратко прервал его «вестник». – Я пришёл тебе сказать, чтобы ты обрёл меч древний, освящённый Светом против тьмы. Вам идти против пятерых архипредателей, но старший из них мазан самой тенью. Обычная сталь его не возьмёт… нужен клинок, что сразил пятого предателя. Меч, выкованный мастерами у Алтаря света и освящён в первом храме Творца и скитающийся по миру.

- Где же его искать? – с чувством готовности исполнить любой приказ спрашивает Сигизмунд. 

- Начни поиски с места, где мог пасть отступник, - тихо отвечает таинственная личность. – Только встань на путь поиска.

- Если можно, покажи, как это было.

[1] Речь идёт о «Звездопаде» - событии, которое расколол единый континент «Пангору», на несколько. В том числе, так появился и Нерим, на котором стали появляться первые людские крупные поселения.

[2] Часы – молитвенные последования, особенность служб в Княжестве, которые являют богослужебный круг. «Молитвенные часы» - четыре воспоминания главных действий в истории Вина с точки зрения Церкви Единого.