Субботний отрывок: за минуту до поединка

Автор: Яна Смородина

И снова я присоединяюсь к флешмобу Марики Вайд! А вот и мой субботний отрывок:

— Нам нужно пойти в наполеоновскую гостиную, — скороговоркой произнесла Эмилия и замерла.
Кречетов точно не позволит. Но нужно сделать для этого всё, что возможно! Она нутром чуяла: именно там они найдут разгадку о тенегляде. А может, и сам тенегляд.
Эмилия выдержала кречетовский испытующий взгляд: он будто ждал, что она образумится и пойдёт на попятную.
— Нет, — отрезал он. — Спорить не вижу смысла.
Вот так, категорично и безапелляционно.
— Ты не понимаешь…
— Зеркало я снова осмотрю. А ты вернёшься к себе.
Эмилия тяжело вздохнула. Ну как его убедить? Как объяснить, что он, скорее всего ничего не увидит, что может заметить она? Полной уверенности в том не было, но… Похоже, именно склонность к тёмным эфирам позволяет ей видеть Тень. В камне, вчерашней ночью в коридоре. В зеркале.
Кречетов, кажется, знал всё, что она скажет, разобьёт вдребезги все аргументы, которые она сообразит соорудить, костьми ляжет, но не допустит её к зеркалу…
Вдруг за дверью послышался топот, и через мгновенье на пороге оказался ужасно взволнованный Жеребцов.
— Дмитрий Георгиевич!.. — перевёл дух он. — Там Ангелина Тимофеевна…
Кречетов и Эмилия молча вскочили с места и бросились к выходу.
— Я здесь не останусь в одиночестве дожидаться известий! — бросила она в ответ на недовольную мину Кречетова.
Тот только закатил глаза, а Жеребцов, обрадованный скорым завершением так и не зародившегося спора, бросился вперёд по коридору.
Скоро трио остановилось у распахнутых дверей. Наполеоновской гостиной.
Эмилия и Кречетов переглянулись. Она — возбуждённо и несколько испуганно, он — зло и решительно.
— Если ты сейчас выставишь меня вон… — взволнованно начала Эмилия.
— Прошу, избавь меня от ультиматумов, — оборвал её Кречетов и кивнул Жеребцову, в замешательстве остановившемуся в дверях. — К зеркалу ни под каким предлогом не прикасайся, — развернулся к ней Кречетов и, проникновенно глядя в глаза, взял за руки. — Чуть необычное почувствуешь — тотчас вон, мелькнула мысль о том, что неплохо бы заглянуть в зеркало — тотчас вон, тебе только показалось, что мелькнула мысль о зеркале, — тотчас вон. Ясно?
Много что хотелось ответить, но Эмилия стиснула зубы и неопределённо повела плечами.
— Ангелина Тимофеевна, голубушка, что же это вы прогулку устроить решились? — донёсся до них голос Жеребцова, как-то уж слишком ласково, или даже жалостливо, укоряющего барышню.
Когда они вошли в гостиную, Эмилия уже догадывалась, что увидит. Тень. Неважно, в каком виде, количестве, форме, но в любом качестве она присутствовать, несомненно, будет.
На софе, откинувшись на подушки, едва жива, сидела барышня Снегирёва, с бледностью, изрядно отдающей синевой. Подле неё, склонившись, стоял Жеребцов и занимался тем, что обмахивал носовым платком лицо барышни, и лишь растерянно оглянулся на вошедших.
— Аркадий Николаевич... он приходил ко мне, — вымолвила, наконец, Ангелина.
Эмилия старательно избегала смотреть в сторону зеркала. Но не из-за кречетовских возмутительно-самодурских распоряжений, а потому как сама боялась не столько увидеть что-либо, сколько потерять контроль над собой. О нависшей над ними всеми опасности кричала сейчас её интуиция.
Было бы разумно в настоящий момент всецело сосредоточиться на словах Ангелины, и она сделала пару нерешительных шагов в сторону обессиленной болезнью (или пострадавшей?) барышни. Кречетов проводил Эмилию до того напряжённым взглядом, что ей стало страшно неуютно, однако это не помешало оглядеть Ангелину с ног до головы. Впрочем, приглушённый свет от светильников с золотистыми абажурами, позволял разглядеть немногое: кроме крайней степени бледности решительно никаких особенностей установить не удавалось.
— Когда он приходил? — уточнил у Ангелины Жеребцов и озадаченно покосился в сторону следователя.
— В шестом часу, пополудни, — выдохнула та.
— Нет-нет, барышня, вы что-то путаете, — участливо объяснил пристав. — Господин Шубин никак не мог к вам прийти сегодня. Он заперт, под арестом. Кроме того, найден пребывающим в беспамятстве. Может, это было вчера?
— Не путаю, — тихо, но твёрдо возразила Ангелина.
Эмилия бросила быстрый взгляд на Кречетова. Она догадывалась, что тот не сидит сложа руки, но теперь стало ясно со всей очевидностью, почему он таки согласился на авантюру со сном. И в какой-то мере «не слишком возражал» против пребывания её здесь, в наполеоновской гостиной. Но позвольте, в беспамятстве?..
— Найден в беспамятстве? А сейчас что же? — шёпотом спросила она Кречетова.
— И сейчас, находится под присмотром доктора. К нему приставлен лакей, которому строго-настрого наказано, как только Шубин изволит опомниться, сообщить о том незамедлительно, в любое время дня и ночи.
Выходит, Аркаша пал жертвой заговора против него и тут совершенно ни при чём? И, стало быть, зря она так категорично обвиняла его во всех грехах?
— Ангелина Тимофеевна, будьте любезны, расскажите как можно более подробно о вашей встрече с Шубиным, — попросил Кречетов. — А после Леонид Артемьевич проводит вас к себе.
Снегирёва покорно кивнула и принялась за рассказ, но Эмилия вмиг будто лишилась слуха и видела только краем глаза, как та слабо шевелит обескровленными губами, потому что всё внимание сосредоточилось узорчатом ковре, под ногами несчастной барышни. Там, где пятном темнела её тень. Она произвольно меняла форму, независимо от движений своей хозяйки, то конвульсивно дёргаясь в разные стороны, то сжимаясь до размеров рубля серебром. Множество мыслей разом пронеслось в голове Эмилии после созерцания подобного мистического аттракциона, отказываясь оформиться нечто логическое и рассудочное. Стоило взять себя в руки и попытаться запомнить как можно больше мелочей с тем, чтобы впоследствии собрать картину воедино в спокойной обстановке и в безопасной компании Кречетова. Что ни говори, но лишь он мог помочь ей привести мысли в порядок.
Если это не Аркаша, то… Ангелина пришла сюда, чтобы самой манипулировать тенеглядом, сочинила на ходу байку о визите Аркаши и изображает полуобморок. Эмилия снова оглядела Ангелину теперь со всем тщанием и долей скепсиса: лицо без единой кровинки, на лбу испарина, дыхание прерывистое, под глазами залегли тени — такое достижимо разве что гримом… И вообще, звучит складно, конечно, но на деле — нелепица. При таком раскладе барышня Снегирёва обладает по истине непревзойдёнными актёрскими способностями и несомненным талантом: того и гляди виртуозно разыграет безвременную кончину, так что и пульс не прощупаешь… И это не считая того, что перед приходом сюда она не забыла нанести на лицо краски недомогания!..
Нет, так сыграть тяжёлое болезненное состояние решительно невозможно.
Стоило только Эмилии так подумать, как тут же нашлось подтверждение её мыслям: от пятна Ангелининой тени с самого краешку можно было заметить то ли ниточку, то ли струйку... До того было боязно проследить, куда тянется та струйка-ниточка, что Эмилия оцепенела, прижав непроизвольно ладони к животу — воздуху перестало доставать, корсет будто стал вдвое теснее. Проверить свою догадку никак не хватало духу: странное поведение тени, судя по отсутствию должного внимания со стороны законников, никто, кроме неё, не заметил.
— Эмилия Сергеевна! — раздалось тем временем у самого уха, и она от неожиданности вздрогнула. — Вам нехорошо? Я вас провожу, — даже как будто обрадовано предложил Кречетов.
Провожу! Ещё чего.
— Нет-нет, не нужно, немного закружилась голова только и всего, сейчас всё пройдёт, — Эмилия аккуратно освободилась от рук Кречетова, присаживаясь рядом с Ангелиной.
Кречетов нахмурился, но к идее насильно отконвоировать Эмилию в безопасное место ещё не пришёл.
Наконец Эмилия пересилила себя и искоса поглядела в самый тёмный угол за кресло, куда вела едва заметная ниточка от бесноватой тени Ангелины. Ничего, кроме темноты, там, разумеется, не было. Сначала будто показался и исчез контур вполне человеческой руки… так невесомо, будто воздух дрогнул, не более. Эмилия тряхнула головой, прикрыла глаза и в замешательстве потёрла двумя пальцами переносицу. Не игра ли это её воображения?.. Не исключено. Но вот объяснить фантазией происходящее в отношении тени Ангелины не представлялось возможным: с ней явно было что-то не так. Да и состояние барышни наверняка — следствие или, вернее, признак воздействия на неё чего-то. Или кого-то. Не той ли самой вчерашней Тени из коридора?
Едва заметное движение в углу повторилось. Не показалось...