Поруганная сцена по Золотой ветви

Та самая поруганная сцена, которая была вдохновлена "Золотой ветвью" Фрэзера. Кстати, что Морти на победу не надеется и из-за этого детей заводить не хочет, тоже беда-печаль, и вообще он всем плох и симпатии не вызывает. Вообще мне кажется, что он эдакий мужской аналог моей многострадальной героини из "Троп", на которую тоже всех собак навешивали по необъяснимой для меня причине.

Толпа загудела и расступилась. Они недоумённо переглянулись и поспешили вперёд, чтобы встать рядом с хмурым бургомистром. На возвышении стоял сухопарый мужчина в мешковатом сером балахоне. Увидев Охотника, он неприязненно прищурился.

- Я спрашиваю, почему ваши боги оставили вас? Разве мало жертв вы приносите им во время праздников? Разве мало почитаете и воздаёте за спокойствие и благоденствие ваших семей? - вещал он зычным, хорошо поставленным голосом, который, отражаясь от стен ратуши, заражал слушателей своим запалом. - И что они дают вам взамен? Ничего! Ни урожая, ни погожих дней, ни даже защиты от крыс. Знаете, почему? Нет, не потому, что они обиделись или заняты. Их попросту нет. А если бы были, разве бросили бы они своих чад в беде? Ваш бургомистр, ваши жрецы, ваш герой-Охотник – они все обманывают вас, ведут по ложному пути прямиком к погибели. Доколе будут терзать ваш славный город мерзкие грызуны? Разве у ваших защитников есть ответ?

Морти стиснул кулаки, глядя на проповедника с плохо скрываемой яростью.

- Зато он есть у меня, осененного мудростью Единого и его Лучезарных проводников на нашу грешную землю. Внемлите мне! – голос упал, заставляя толпу напряжённо прислушиваться. – Пока вы не откроете сердца подлинному Единому богу, несчастья будут сыпаться на вашу землю как из рога изобилия. Крысы - только начало. За ними последуют голод, болезни и мор. Отвернитесь от лживых покровителей и следуйте за светом истинной веры. Только тогда перед вами распахнутся врата в землю вечной благости. Отрекитесь от них, - проповедник попеременно указал на Охотника, бургомистра и ещё нескольких стоявших рядом человек. – И будете спасены!

Толпа взорвалась гневными возгласами.

- Да-да, мы отрекаемся! – кричали самые внушаемые.

- Вы чего? Они ведь столько для нас сделали: от демонов и разбойников защищали, с богами договаривались, городом управляли, судили справедливо.

- Это раньше было. А сейчас толку от них – пшик! С крысами какой месяц разобраться не могут.

- Я же говорил, надо от крыс избавляться срочно. Народ недоволен. Ещё этого проповедника демоны принесли, - тихо запричитал Гарольд, чтобы посторонние не услышали. – Может, ножичком ему по горлу, пока бучу не поднял?

- Да вы что! Разве можно людей без суда убивать? – возмутилась Герда.

- Ничего-то ты, девонька, в политике не смыслишь, - покачал головой бургомистр.

- Она дело говорит, - поддержал её Морти. – Если убьём проповедника, лицо перед народом потеряем. А ему мучеником во имя веры стать только в радость.

- А если зельем Эглаборга? Никто и знать не будет, - предложил Гарольд.

- Мы будем, - возразил Охотник. - Да и слухи поползут. Я человек простой, интриги плести не умею, и совестью не поступлюсь. А вы, мастер Гарольд?

Бургомистр тяжело вздохнул и отвернулся. Одно дело – соседей дурить да цены на товары накручивать, и совершенно другое – человека убить, пусть даже не своими руками.

- Что ты предлагаешь? Позволить ему разобраться с крысами, а когда ничего не выйдет, вступить в дело самим и показать, что правда на нашей стороне?

Морти печально отвёл взгляд:

- Я уже справился с крысами… Кажется.

- Но он припишет твою победу себе. Ты потеряешь доверие народа, жрецы паству, а я власть. И здравствуй Единоверческий храм посреди города, - продолжал беспокоиться Гарольд.

- А потом придёт новый демон, с которым ни один проповедник не справится, и народ вновь вернётся к нам. И случится это гораздо быстрее, чем успеют заложить фундамент храма, - возразил Морти.

- Если все Сумеречники были такими же самонадеянными, как ты, то ясно, почему они проиграли, - покачал головой бургомистр.

- Даже если так, никого убивать исподтишка я не собираюсь. Если хотите, действуйте сами, а я вернусь в Норикию.

- Ладно, - Гарольд положил руку Охотнику на плечо в знак перемирия. – Подождём и посмотрим, а там решим.

Морти кивнул и, подняв ящик, двинулся вместе с Гердой прочь.

- Спасибо, что не согласились убить того человека. Это было бы неправильно, - она замолчала, а спустя некоторое время заговорила через силу: - По дороге сюда нам встречалось несколько городов с Единоверческими храмами. Должно быть, туда тоже приходили проповедники во время бедствий, и люди им поверили. Думаете, здесь будет так же?

- Возможно. Но смерть одного проповедника ничего не решит. Его место займут другие. Их такое великое множество, что ни Гарольду, ни мне, ни всей Компании «Норн» не справиться. Надо смириться, что наше время безвозвратно уходит, и у нас нет сил этому противостоять.

Герда вспомнила, как песок просачивался сквозь пальцы. Также истекает и время последних Сумеречников. Они все обречены.

- Тогда для чего мы учимся, сражаемся с демонами?

- Продлеваем агонию. Пытаемся прожить чуть дольше отведённого срока.

Столько безнадёжности было в его голосе, словно Морти готовился взойти на эшафот. Стопка книг с грохотом упала на мостовую. Герда приложила руку к груди, пытаясь унять отчаянно колотившееся сердце.

- Не переживай так. Вряд ли мы доживём до полной победы единоверцев, - Охотник подал ей книги.

- А наши дети? – сама не зная почему, спросила Герда.

- Ты хочешь завести детей?

Она смутилась. Они молча побрели к показавшейся вдалеке усадьбе Охотника.

"Северный путь"