Умер ли большой роман? И должен ли он вообще выжить?

Добрый вечер, друзья!
Давайте поговорим о самом грустном, что может случиться с интеллигентным человеком после сорока: ты заходишь в книжный, а "Войну и мир" никто не покупает.
— Знаете, почему?
Потому что «Война» в названии пугает, а «мир» — звучит как спойлер.

Большой роман. 800 страниц!
Раньше это был маст-хэв.
— Хочешь казаться умным — берёшь кирпич, неважно какой: Драйзер, Стендаль, Толстой, Пруст.
Главное — чтобы в маршрутке все видели корешок.
«О, у него 'Идиот'! Значит, не совсем!»

А сейчас что?
— «А можно это... без описания дуба?»
— «Ну хотя бы дуба в формате рилса?»
— «Только не девять абзацев про люстру, пожалуйста, у меня тревожность!»
— «Мне бы роман, но чтоб как сторис: открыл, полистал, забыл».

Умер ли большой роман?
Да он не умер. Он просто на больничном.
Лежит, капельница капает: Толстой, Диккенс, Томас Манн…
А в палату к нему заходит Салли Руни с планшетом и спрашивает:
— «Ну чё, дед, как самочувствие?»
А он такой:
— «Я... Я... Я всё ещё могу на 300 страницах описать, как мужчина медленно надевает перчатки!»
А она:
— «Круто. У нас тут в трёх строчках секс, депрессия и политика — и ещё эмодзи добавили».

Сегодняшний читатель — это не читатель. Это жонглёр.
У него в одной руке работа, в другой — ребёнок, в третьей — телефон, а четвертая пытается не дать сойти с ума.
И он открывает книгу. И если там в первом абзаце нет трупа, секса, дракона или шутки —
он закрывает книгу.
Причём он даже не читал. Он почувствовал вайб.
— «Чую, там многословие. Лучше подожду, пока кто-то снимет сериал».

А вы вообще пробовали читать «Улисс» Джойса после работы?
Ты открываешь — и уже на третьей строчке хочешь вынести себе мозг и вернуть деньги, которые ты не платил.
А Джойс в гробу хихикает:
— «Не понял? А я и не для тебя писал, любитель кофе с сиропом и подкастов про самоценность».

Но вот что интересно.
Когда что-то умирает — это не всегда плохо.
Может, не роман умер.
Может, поменялась форма дыхания.
Раньше люди писали, потому что боялись, что их не услышат.
Теперь все кричат, потому что боятся тишины.
И большой роман — это как тишина.
Он требует, чтобы ты сел, замолчал и не проверял уведомления 4 часа.

А может, он и не должен выживать.
Ну что это за старческая позиция: «О, надо сохранить!»
Может, он должен превратиться:
в сериал, в игру, в комикс, в иммерсивный спектакль, в сон, в NFT.
(ладно, не в NFT, туда не надо...)

Потому что суть большого романа — не в размере.
Не в словах. А в том, что он делает с тобой.
Если ты читаешь 10 страниц и потом долго молчишь —
вот это и есть большой роман. Даже если он 80 страниц.

Так что не надо его спасать.
Надо просто иногда закрывать всё, что орёт, и открывать то, что шепчет.
И может быть, там будет не экшн, не война, не секс,
а просто женщина, которая ставит чашку на блюдце.
А ты будешь читать и думать:
«Вот это да. Я снова дышу».