Посты · 30
Нажмите Enter для поиска.

Почему скандал продаёт книги лучше, чем премия

Премия — это признание. Скандал — это жизнь. Премия говорит: «Этот текст важен». Скандал шепчет: «Этот человек — опасен». И человеческое любопытство всегда выбирает второе. Премия — это аплодисменты в зале, где все делают вид, что поняли, о чём речь. Скандал — это толпа за дверью, где шепчут: «А ты слышал?» И, что интересно, именно из шёпота чаще рождается интерес к книге. Премия требует тишины и уважения. Скандал требует участия. Он вызывает эмоцию, а значит — движение. А любая книга,...
Читать дальше →
+22 74 11

Когда электричество стало ересью

Свет не отключали. Электричество исчезло по неизвестным причинам как явление. В мире не осталось ни одного работающего источника — ни в розетке, ни в батарейке, ни в солнечной панели. Пропали не провода, а само явление тока, словно исчезло магнитное поле или перестала действовать гравитация. Люди долго не верили. Первые часы пытались звонить, проверяли автоматы, искали короткие замыкания. Затем принесли генераторы, ветряки, даже пытались выжать энергию из статического заряда. Всё оказалось...
Читать дальше →
115 9

Без света

Рассвет пробивался сквозь серый смог, превращая улицы в тусклое марево. Денис проснулся, не снимая куртки. Плечи ломило, ноги окоченели. Потянул одеяло, но оно оказалось словно бумага — не грело. В квартире стояла тишина, нарушаемая лишь каплями из ванной. Конденсат собирался на трубах и стекал вниз, будто дом медленно плакал. Вода из крана не шла. На кухне воздух застыл, как и в подъезде. Денис стукнул по трубе — в ответ отозвался глухой звук, словно кашель старика. Газ уже отключили,...
Читать дальше →
72 0

Что делает книгу живой, если автор давно умер?

Книга живёт не в человеке, который её написал, а в том, кто её открыл. Смерть автора ничего не меняет — он уходит, но текст остаётся, как отпечаток его дыхания в пространстве, где слова дышат уже сами по себе. Живым становится не тот текст, что когда-то был написан, а тот, что сейчас читают. Каждое прочтение — это перерождение. Новое восприятие, новая боль, новый смысл. Даже если страницы пожелтели, они слышат другой голос — голос современного сознания, которое иначе понимает, иначе...
Читать дальше →
+20 80 2

Тьма в розетке

Выложил первую главу своей новой книги «Изолиум». Если коротко насколько можно, то это про то как в мире пропало электричество совсем. Как явление природы исчезло. Свет испарился из розеток, как деньги со счетов олигарха после санкций – стремительно и бесследно. Планета превратилась в грандиозное реалити-шоу "Выживание без фильтров"! Представьте: никакого фотошопа, никаких масок, только подлинные лица в свете костров. «Изолиум» – это не банальная мелодрама о красивом конце света, где...
Читать дальше →
81 0

Бурлящий котел медиа-корпораций

Возле аппаратной двое сотрудников негромко спорили, чьё согласование важнее. Этот спор был похож на тихий, почти незаметный танец, движения которого подчинялись строгой хореографии слов и жестов. Маша встала чуть в стороне и стала ждать завершения диалога, наблюдая за ритуалами обоих спорщиков. Один постоянно проверял часы, будто хотел убедиться, что время не остановилось, пока он говорил. Второй поправлял папку, словно это было не просто нервным движением, а способом удерживать порядок в...
Читать дальше →
104 1

Топ-3 идеальных занятия осенью (проверено пледом и совестью)

Осень — это не просто время года. Это состояние души, которая сначала кричит «хочу солнца!», а потом тихо шепчет: «а может, чайку и книжку?» Итак, вот три главных осенних дела, без которых сезон не считается официально открытым. 1. Читать книги (а как же иначе!) Главное осеннее занятие — притворяться, что вы просто читаете, хотя на самом деле вы: сбежали от людей, обнимаетесь с одеялом, и ждёте, когда чай остынет ровно настолько, чтобы не обжечь губы и жизнь. Осенью книги читаются...
Читать дальше →
+16 119 3

Трамвай отчаяния

Варвара сидела за своим столом в пустом кабинете, уставившись на экран компьютера. Свет настольной лампы отражался от гладкой поверхности стола, создавая в комнате мягкое, но неестественное освещение. Часы на стене показывали почти половину двенадцатого ночи, но Варвара, как всегда, не обращала на это внимания. Работа затянулась. Она знала, что следовало давно уйти домой, но в сознании сверлило чувство, что что-то осталось недоделанным. Документы о пропавших пассажирах трамвая 302 лежали...
Читать дальше →
73 0

«Автор должен прожить жизнь своего героя» — ну конечно, сейчас, только сапоги надену

Ах да. Старый, как мир, тезис: «Чтобы написать, нужно прожить!» Как будто роман — это не работа воображения, а отчёт в соцзащиту по месту прописки героя. Давайте начнём с очевидного Если следовать этой логике, Толстой должен был убить кого-то, чтобы написать «Войну и мир», а Верн — спуститься в жерло вулкана с лопатой и фонарём. Достоевскому следовало бы действительно сесть в каторжную тюрьму, чтобы описать преступление и наказание… (Ах, стоп! Он и правда сидел. Ну ладно, один пример...
Читать дальше →
+10 108 2

Близится середина осени

Почему осень - обязательно золотая в писательстве? Потому что выражение «золотая осень» — не просто сезонное клише. Оно давно стало метафорой позднего расцвета, финальной гармонии, последнего всплеска перед угасанием. Осень — это не начало и не конец. Это момент баланса, когда всё уже достигло своей формы, цвета, полноты — и готовится уйти. Так и у писателя: «золотая осень» — это не молодость с дерзкими экспериментами и не старость с утомлённым взглядом, а время высшей зрелости, когда стиль...
Читать дальше →
+19 86 0

Что происходит на рынке бумажных книг — кратко и без иллюзий

За последние годы книжный ритейл пережил две взаимосвязанные волны: горизонтальная консолидация (слияния сетей и поглощения) и вертикальная интеграция (когда участники издательского рынка получают контроль над продажей и логистикой). В результате — меньше независимых игроков на полке, меньше локальной конкуренции, стандартные формулы продвижения и унификация ассортимента. Это не теория — это видимая реальность. В России ключевой пример вертикальной интеграции — покупка крупной сети...
Читать дальше →
+28 125 1

Похитил любовь: студент, преподавательница и дача, где всё пошло не по плану

Студент похищает преподавательницу, в которую влюблён, — после того, как видит, как её сбивает машина. Не звонит в скорую, не зовёт на помощь — просто грузит её в авто и везёт к себе на дачу. Звучит как начало триллера, но это любовный роман. Хотя слово «любовь» там звучит редко — чаще крики, боль и попытки понять, где кончается спасение и начинается одержимость. «В твоём молчании» — не про «on и она», а про то, как человек теряет грань между заботой и насилием. Про женщину, которая привыкла...
Читать дальше →
102 4

Хроники ёфикаторского "заговора"

Недавно я, к своему лингвистическому ужасу, узнал: в мире существуют ёфикаторы. И не просто люди-энтузиасты, ставящие точки над «ё», а программы. Алгоритмы, роботы, цифровые монахи, чья единственная миссия — спасать нас от безточечного мрака. Публика хлопает, завеса дрожит. На арене — программист-орфограф с глазами, полными смысла и кофеина. Он запускает свой скрипт: — Пошёл ёфикатор! И по экрану бегут огоньки: все, все, все — превращаются в всё, всё, всё. Слово село начинает ёжиться —...
Читать дальше →
+15 111 3

Трамвай отчаяния

Однажды в полдень она сидела на балконе с чашкой кофе, глядя вниз на бульвар. Днем всё вокруг казалось нормальным. Люди, как муравьи, спешили по своим делам, громоздкие вагоны трамваев скрипели по рельсам, а дети беззаботно и шумно играли на площадке за углом. Но Варвара чувствовала, что что-то изменилось. Ветер был странно тёплым для осени, а небо, обычно светло-голубое, казалось мутным, будто припорошенным не успевшей прибиться к земле пыли. Её взгляд остановился на рельсах. Они привычно...
Читать дальше →
73 0

День учителя. Или снова про синие занавески

День учителя. Дети приносят цветы, улыбаются, говорят «спасибо за знания» — и на всякий случай не уточняют, что под «знаниями» они понимают: «красные чернила на полях и почему у Раскольникова депрессия». Ах, литература. Вечный бой между тем, что автор написал, и тем, что учитель видит. Любимая фраза! Вот уже двадцать лет я объясняю детям, что синие занавески — это символ тоски, отчуждения и небесного отстранения, а не просто потому, что у автора не было других штор. А они смотрят на меня с...
Читать дальше →
+11 65 0

Великий вопрос XXI века: «Что нам делать с писателями, которые оказались… людьми?» О, как это больно

Великий вопрос XXI века: «Что нам делать с писателями, которые оказались… людьми?» О, как это больно: мы ждали пророка, а получили нервного, мстительного, эгоистичного субъекта с Твиттером. Достоевский был игрок, залезавший в долги с такой страстью, что его бы сегодня назвали «токсичным кредитным кейсом». Толстой — моральный гуру, который умудрился мучить семью до такой степени, что «Ясная Поляна» могла бы сойти за реалити-шоу на ТНТ. Бунин? Его мизогинию сегодня бы разнесли в прах за...
Читать дальше →
+17 156 9

Нужно ли «понять» книгу, чтобы она понравилась?

Мы привыкли думать, что книга существует ради понимания. Что её нужно «разобрать», «осмыслить», «постичь» — иначе удовольствие будет неполным, а чтение напрасным. Но так ли это? Книга — не всегда головоломка. Иногда она — музыка. Разве мы «понимаем» симфонию? Мы можем назвать тему, услышать мотив, угадать структуру. Но удовольствие приходит не от схемы, а от звучания, от вибрации внутри нас. Так и с литературой: понятие — это дело ума, а нравится — дело сердца и тела. Может ли книга...
Читать дальше →
+24 126 10

Кляпа и дорога на Суздаль

Дорога в Суздаль напоминала медленную пытку, тщательно рассчитанную на то, чтобы мучить Валентину как можно дольше и изощрённее. Солнечные лучи бились в окно машины, раздражающе резвились на стекле, то и дело ныряя в глаза, отчего Валя вынуждена была щуриться и нервно отворачиваться. Шоссе тянулось однообразной серой лентой, изредка разбавляемой деревушками и лесочками, которые быстро мелькали и исчезали, словно боялись случайно попасть под внимательный взгляд Вали. Настроение было...
Читать дальше →
97 0

Чтение как форма самотерапии: миф или реальность?

Говорят, чтение лечит. Кого — не уточняется. От чего — не раскрывается. Но звучит красиво: "библиотерапия" , "исцеление словом" , "обниму тебя романом Достоевского" . Начнём с плюсов. Реальность. Да, чтение способно лечить — или, по крайней мере, не добивать . Когда тебя бросили — ты читаешь о том, как кого-то бросили ещё больнее, и думаешь: «Уф. Ну не только у меня такая драма. У Флобера всё хуже было». Когда ты в депрессии — ты читаешь Кафку и понимаешь: «Вообще, я ещё...
Читать дальше →
+6 127 4

Кляпа! Первая часть близится к финалу

— Валя... слушай... я тут поняла одну вещь. Только ты не ори, ладно? Валентина замерла. Так обычно начинались признания в измене или в любви. В случае с Кляпой — и то и другое одновременно. — Мне он... ну, как бы... нравится. — Что? — переспросила Валентина, резко обернувшись на пустую комнату. — Ты кого сейчас имеешь в виду? Гриню?! Ты же хотела его использовать! В смысле — «отработал и забыла»! Ты же выдавала монологи уровня «сделай из него паштет и скорми самооценке»! — Знаю. Сама в...
Читать дальше →
109 0
Наверх Вниз